Улыбка слетела с его лица. Но маленькая озабоченная морщинка на лбу осталась.
— Касси, кажется, ты меня недооцениваешь?
— Ник, ты так стараешься произвести на меня впечатление! Проблема в том, что я не могу понять, почему.
— Ничего подобного. Это слишком трудно, не так ли? — Он поднялся, пошел к большой морозилке, открыл ее и стал осматривать секции.
— Что ты делаешь?
— Ищу лекарство. — Он держал небольшой пакет с замороженным горошком. — Странно, что такой великий повар снизошел до этого продукта.
— Ты точно как мои племянники. — О Господи, поход… — Ай! — Это Ник приложил ледяной пакет к ее лодыжке. — Ты и правда знаешь, что такое компресс, — добавила она, морщась.
— Я из семьи спортсменов. Среди них были и женщины. Мама была известной гимнасткой… только мое незапланированное появление положило конец ее олимпийским надеждам. Но я многократно практиковался, прикладывая замороженный горох к ее коленям. — Он посмотрел на нее снизу вверх, и скептическая усмешка вернулась, а пульс Касси снова запрыгал. — Будет гораздо легче, если ты приляжешь на софу. Держись за мою шею.
— Я сама… Не трогай меня.
Его лицо было так близко, что Касси видела крохотные черные точки на радужке его глаз. И из-за них серые глаза Ника казались бездонно темными. Но, по-видимому, он не принял ее предостережение всерьез, потому что схватил ее в охапку, как будто она была не тяжелее пуховой подушки, и отнес на софу.
Касси вся запылала, но Ник этого не заметил. Он обернулся, чтобы взять пакет с замороженным горохом, и, не особо церемонясь, приложил его к ноющей лодыжке.
— А теперь тебя нужно отшлепать за то, что залезла на эту развалину. У тебя что, нет лестницы? — строго спросил он.
— Я одолжила ее соседям.
— Тогда попроси вернуть. Теперь не двигайся, а я поищу аптечку и наложу повязку.
От боли у Касси все плыло перед глазами, но она старалась не показывать виду.
— Ник, а как ты вошел?
— С большим риском для жизни, — ответил он, сидя на корточках и перебирая ящички под раковиной. Этот мужчина был для ее сердца опасен и в деловом, хорошо скроенном костюме, а в старых джинсах и футболке в обтяжку представлял реальную угрозу. Ник повернулся к ней, с самой неотразимой улыбкой из тех, что она видела в своей жизни.
Касси прикусила губу.
— Аптечка у дальней стенки. Ник, не стоило так рисковать.
— Не волнуйся, я поопытнее тебя в таких вопросах. Ноги и руки целы, — легкомысленно усмехаясь, сообщил он.
— Да я не о тебе волнуюсь, — возмутилась Касси, но не из-за обиды, а из-за его глупости. Он хоть когда-нибудь думает? — Кто-то обязательно тебя заметил, теперь все соседи нервничают.