Без слов она подалась к нему. Рука поднялась, словно моля его вернуться.
Диана попыталась опустить руку, но та неведомо как оставалась воздетой, и Захир сделал шаг к ней.
Возможно, движение разбило чары. Возможно, помог возраст, но она вытянула руку в направлении дальнего угла площади.
— Вы идете неправильно. Вам нужна улица Чарльза. Потом Квин-стрит.
— Сведения из справочника таксиста, да?
— Да. Нет… — Она все не отрывала от него глаз. Едва дышала. — На Квин-стрит движение одностороннее. Я… если на такси… свернула бы на Эрфилд-стрит.
Захир взял ее за руку, открыл дверь со стороны водителя и сказал:
— Увидимся утром, Диана. В десять.
Отец дремал в кресле перед телевизором. Он никогда не ложился до ее прихода. Когда она была подростком, такая причуда бесила Диану. Теперь она тоже ей не слишком нравилась, но, сама будучи матерью, Диана понимала ее.
— Тяжелый день?
— Пожалуй. Фредди не очень тебя замучил?
— Да что ты. Он умница. — Поднявшись, отец похромал в кухню, поставил чайник. — Что будешь? Чай, горячий шоколад?
— Давай шоколад. Мама спит?
— Давно уже. Она тоже сегодня весь день на ногах.
— Отпуск ей не помешал бы. Может, мы все выберемся куда-нибудь на школьные каникулы.
— Тебе следовало бы отдыхать с людьми своего возраста, — нахмурился отец.
— Не думаю, что Фредди хорошо впишется в такую компанию.
— Мы бы присмотрели за ним. Тебе надо иметь личную жизнь.
— Фредди моя жизнь. Скажи маме, что утром я займусь с Фредди. Мне до девяти никуда не надо. И не засиживайся.
В своей комнате Диана открыла шкафчик и вынула коробку со своими сокровищами. На дне лежала фотография с вечеринки. Совсем случайно Диана оказалась на том же снимке, что и Пит О'Хэнлон.
Все, что у нее осталось от отца Фредди.
Снимок она хранила по единственной причине — когда-нибудь Фредди пожелает узнать, кто его отец. Хочется верить, к тому времени воспоминания потускнеют вместе с фотографией, люди разъедутся, и имя забудется. И Фредди будут ценить за то, каков он сам.
Сейчас она достала снимок потому, что пять прошедших лет притупили ее чувство опасности. Потому что ей требовалось вспомнить, сколько вреда может быть от минутной похоти.
Диана уснула, но сон ее был тревожным. Она ехала в сверкающем розовом такси внутри снежного шара. Круг за кругом. Шейх Захир голосовал. Она останавливалась, но он не садился в машину, а только смотрел на нее и говорил: «Поцелуй меня, я принц».
Она целовала, и он превращался в лягушку.
Диана проснулась, сердце в груди колотилось, во рту пересохло. Минуту она не могла понять, где находится.