— Вот именно, — взгляд Мэри стал жестким. — В отличие от вас, я знаю, как выглядит сейсмостабилизатор, и под нами точно не он. Ну что, пошли?
Терехов помог ей приладить шлем, лично запустил систему подачи и регенерации воздуха и показал, как включить мощный фонарь и камеру панорамной записи. Да, что ни говори, такое снаряжение она не купила бы ни за какие деньги. Теперь она знала, что так развеселило Никиту на пирсе: по сравнению с этим великолепием ранец и камера, прихваченные ею в доме Келли, выглядели попросту жалко. Мэри закрепила ласты, подмигнула Даниилу через прозрачное до полной невидимости стекло шлема, махнула рукой — «Делай, как я!» — и, перевалившись через борт платформы, канула в воду.
Если у лейтенанта Терехова и были какие-то сомнения относительно уровня подготовки майора Гамильтон, они исчезли почти сразу. Разумеется, профессиональным пловцом и ныряльщиком она не была, но снаряжение для подводного плавания явно надела не впервые. Движения ее были отточенно-экономны, она уверенно опускалась по пологой дуге, умело корректируя направление и скорость погружения. Терехов поймал себя на мысли, что прикрывать ее не составит большого труда. Вскоре они достигли наименее пострадавшей части подводного комплекса. Вездесущие водоросли покрывали разрушенное строение, наплевав, должно быть, на абсолютную гладкость металлопластовых стен. Мэри без возражений позволила огромным десантникам вежливо оттеснить ее в сторону. Общаясь между собой в основном знаками, они за несколько минут расчистили лаз в верхней части изрядно покосившейся стены. Двое двинулись внутрь, следом скользнул Терехов, и только потом в проход, оказавшийся отверстием в переборке полузаваленного коридора, разрешили проплыть Мэри, спину которой защищали еще двое парней. Остальные получили указание «приглядывать вокруг».
Двинуться налево мешали груды обломков, пришлось плыть направо. Первая находка обнаружилась метрах в пяти за поворотом коридора. Совсем молодая женщина с широко открытыми глазами защитным жестом прижимала мертвые руки к огромному животу. Мэри коснулась плеча Терехова, и тот перешел с циркулярной связи на личную:
— Слушаю вас, госпожа майор, — забыв, должно быть, при виде утопленницы распоряжение об общении без чинов.
— Дан, мы сможем ее поднять? — она пыталась контролировать голос, но предательская дрожь прорывалась через всю собранную в кулак выдержку. — Я… я не хочу оставлять ее здесь. И потом — Господи, прости меня! — это улика. Вещественное, будь оно все проклято, доказательство!