— Пусть кует, продолжай, Слава!
— Так вот, своего опера я, значит, приставил, и вот что мне не понравилось, Сашка, там в Матвеевском один комитетчик хером груши околачивает, Марат Бобовский, я одному своему человеку дал ориентировку — нейтрализовать. Слушай, больше нервы не выдерживают, я тебе через полчаса перезвоню из МУРа.
В трубке кто-то лязгнул железными зубами — отбой. Турецкий хотел было предупредить Нику о грязновском опере, но телефон молчал: Славины, вероятно, были на пути к Анне Чудновой.
Грязнов перезвонил через двадцать минут и-заорал в телефон:
— Ты соображаешь что делаешь?! Нет, скажи, ты соображаешь?! Выводишь объект из-под наблюдения, мне ничего не говоришь.,.
— Слава, ты же трубку повесил, я не успел ничего сказать.
— Да. Повесил... В общем, все кончилось нормально. Мой опер через дверь слышал разговор Ники с тобой по телефону, сообразил, что к чему. На всякий случай проследовал за машиной, на которой она уехала. Куда их повезли?
— К Чудновой. Помнишь, спортсменка такая...
— За кого ты меня держишь? «Помнишь»! Это ты хорошо придумал с Анной, она с такими, как Бобовский, одной левой — и капут.
— Слава, при чем тут этот Бобовский?
— Сейчас уже ни при чем, сейчас ему оказывают хирургическую помощь в ближайшей больнице. После нечаянной встречи с моим человеком.
— Почему такие крайние меры£ Почему ты думаешь, что этот Бобовский имеет отношение к этой истории?
— Интуиция, Сашок, звериная интуиция...
12 августа, понедельник
Утро понедельника началось как положено — его разбудил телефонный звонок. Турецкий не сразу взял трубку, встал с постели, закурил сигарету, посмотрел в окно — сквозь давно не мытые стекла проникал неяркий свет светлого утра. На часах было около семи.
— Как самочувствие, именинник? — сказали на другом конце провода с кавказским акцентом.
— Генка, ты? Куда ты пропал? Слушай, Генка, я тебя вчера целый день ждал, ты же знаешь, нам надо обмозговать это дело с самого начала.
В трубке молчали.
— Бабаянц, это ты?
— Какое дело, дарагой?
— Гена, что с тобой? О котором мы в столовой говорили. Ты сказал — есть информация...
Отбой.
Турецкий разозлился сам на себя: почему он решил, что это Бабаянц? «Генацвале» — грузинское обращение, а Бабаянц — армянин. Глупость какая-то. Он и сам не знал, почему вдруг так встревожился. Может быть, что-нибудь случилось с Никой? Он набрал номер Анны Чудновой и извинился за ранний звонок,,но все было в полном порядке — они уже ели манную кашу с вареньем и собирались идти в кукольный театр на утренний спектакль «Белоснежка и семь гномов», то есть собирались Анна с Кешкой, а Ника должна заканчивать перевод с английского на Аннином компьютере, который она осваивала вчера вечером, и оказалось, что делать переводы на компьютере в три раза быстрее, чем обычным способом, и она, Анна, собирается подарить .этот компьютер Нике, потому что ей, Анне, он совсем не нужен, она его купила у одного дядьки — его надо было выручить, так как у него совсем не было денег, а он получил разрешение на эмиграцию, которого ждал одиннадцать лет.