- Нет, не доводилось, - попытался я припомнить и не припомнил.
- Вот он наладил производство, для ТТ и "кольта", - пояснил Слава, раскладывая магазины из пакета на три кучки.
Я взял магазин и покрутил в руках. Оно понятно, что тот самый Валерка Петраков именно к этим моделям их делает, выглядят они почти одинаково. Как этот, плоский, с круглыми дырочками, через которые можно патроны посчитать, только крышка не металлическая, а вполне аккуратно вырезана из черной резинки. Это зачем?
- Ничего не заметил? - как-то загадочно ухмыляясь, спросил Слава.
- Нет... стоп... на патрон больше? - сообразил я пересчитать дырки на коробке.
- Точно!
Ага, вот оно что... а с резинкой его и дослать проще, толчком, не прищемишь ладонь, и то, что он торчит из рукоятки, не так критично получается, вроде как и скрыто. А лишний патрон... он вроде и ерунда, а вот в какой-то момент именно его и не хватить может. То есть он не лишний ни разу, это я так выразился неудачно. Он "дополнительный".
Вытащил из кобуры свой ТТ, извлек магазин, выкинул патрон из патронника, затем вставил в рукоятку новый. Нормально, как влитой сел, не шевельнется. Снова вытащил, зарядил пару патронов в него, проверил, как подача, встает ли на задержку - все в порядке, никаких проблем.
- И почем?
- По полтешку ващета, - солидно сказал Слава. - И товар новый, и работа ручная, сам понимаешь.
- А беру, - не стал торговаться и кочевряжиться я, благо сейчас при деньгах. - Дай вот... четыре, нет, лучше пять дай.
Слава выложил стопку из пяти магазинов, затем спросил:
- Деревянные щечки на свой пистолет не хочешь? Кто брал - тем нравится. Ручная работа и все такое, дуб.
- Покажи.
Щечки я тоже купил, удобные оказались, и, наверное, долго бы еще топтался, да вспомнил про утраченную плащ-палатку. Настя напомнила, если уж совсем честно. Поэтому побросал все приобретения в сумку и со Славой распрощался.
Плащ-палаток было много в продаже самых разных, но лучше всего были или советские офицерские, или немецкие, и те, и другие из хорошо прорезиненной ткани. Хоть год их поливай, а внутрь ни капли не просочится. Выбрал нашу, собственно говоря, за привычный цвет, больше никакой разницы между ними не было. А когда уже уходить собрался, столкнулся в дверях с Мамедом, местным торговцем, вечно небритым толстяком с золотым зубом, всегда одетым в кожаный плащ немецкого самокатчика.
- А, Володя! - обрадовался тот. - Как жизнь, как дела? Что нового?
- Да все по старому, Мамед! У тебя как дела?
- Нормально! - ответил тот и сразу добавил: - Я что сказать хотел, да? Ты за баржа "Карась" здесь спрашивал, помнишь? За Седых спрашивал и экипаж, да?