У боевых установок заняли места сами конструкторы: Артемьев, Шварц, Гвай, Попов...
– Разрешите, товарищ маршал? – спросил начальник артиллерии.
– Пали, – кивнул Тимошенко и, сняв фуражку, вытер платком вспотевшую бритую голову.
Грянул залп. Необычный залп. Одна за другой огненные стрелы с гулом срывались и уносились вдаль. Секундный непривычный вой летящих ракет покрыл грохот множества одновременных разрывов. В розовом вечернем небе взметнулись черные фонтаны земли, закувыркались обломки, куски металла... Когда пыль улеглась, все наблюдавшие подняли бинокли, стремясь «по живому» рассмотреть мишенную обстановку. Но там рассматривать было нечего. Мишенной обстановки не стало. Совсем не стало. Словно она и не существовала. Нечего было ни рассматривать, ни изучать. Через окуляры биноклей виднелась лишь изрытая и обожженная земля...
Маршалы и генералы начали совещаться прямо на блиндаже. Сонное оцепенение как рукой сняло. Все были возбуждены. Такого никто из них никогда не видел. Даже старые артиллерийские начальники, которые еще так недавно иронически посматривали на «железки» и громко утверждали, что «зазря тратятся государственные деньги на детские игрушки», притихли и присмирели. Они-то сразу поняли ту убийственную огневую мощь, которую несли ракеты. Новая реактивная установка значительно превосходила самые мощные из существующих артиллерийских батарей.
Несколько минут спустя вниз сбежал офицер штаба, чтобы передать участникам стрельб личную благодарность наркома Тимошенко.
A caм нарком в это время давал приказ начальнику артиллерии: держать новое оружие в строгом секрете; быстро совершенствовать его, но на массовое изготовление поставить лишь непосредственно в преддверии войны; а реактивные снаряды немедля запустить в производство.
Никто из них в тот майский вечер не знал, что до войны оставалось ровно тридцать пять дней...
1
В боксерскую секцию Серегу Закомолдина привел Борис Степанов. Это произошло еще на первом курсе, когда они только-только начали заниматься в техникуме, в те осенние дни, когда лишь начинала складываться их дружба. Они как-то сразу потянулись друг к другу, хотя до этого никогда и не встречались, даже не были знакомы. На лекциях всегда садились рядом, на перемене были вместе и в библиотеке брали одинаковые книги, а если не имелось в наличии двух экземпляров, то читали по очереди.
Сергей был удивлен, когда Борис, по окончании занятий складывая книги и тетради в потрепанный портфель, сказал:
– Не, в кино сегодня не могу.
– Мы ж договорились? – напомнил другу Сергей.