— Да? — прошептала Вирджиния и задумалась, почему темноволосый выдержанный хирург, занятый своей профессиональной деятельностью и поглощенный своим любовным романом, который проходил не так уж гладко, должен был выкраивать мысли и время для нее.
Двумя днями позже, когда она навестила в клинике Лизу, она обнаружила, что та развлекает или ее развлекает — она не вполне была уверена, что будет правильным — какой-то странный молодой человек. Он небрежно сидел на балконной перекладине. Он казался длинноруким, длинноногим и атлетично сложенным, хотя правая рука у него висела на перевязи. У него были очень синие глаза и светлые волосы, которые слегка курчавились.
Лиза подняла на Вирджинию блестящие глаза.
— Это мистер Клайв Мэддисон, Джинни, — сказала она. — Мистер Мэддисон, это моя сестра!
— Как вы поживаете?
Он исключительно грациозно соскочил с балконной перекладины, шагнул вперед и протянул Вирджинии здоровую руку. Она нисколько не была удивлена, когда от его рукопожатия ее пальцы чуть не превратились в котлету.
— Вы тоже здешний пациент? — спросила Вирджиния, с любопытством рассматривая его и потом потирая себе пальцы.
— Еще только на пару дней, — сказал он, — а потом опять на расправу в безжалостный мир!
Он выглядел так, будто обычно считал мир чем угодно, но только не сухим и безжалостным местом. Он подтащил кресло для нее, а потом снова взгромоздился на перекладину.
— Балкон вашей сестры и мой соединяются, — объяснил он, — так что я не вижу оснований, чтобы не заглядывать иногда с визитом к ней, особенно если у нее нет серьезных возражений.
Он мельком глянул на оживленное лицо Лизы.
— Я не был слишком надоедлив, а, мисс Хольт?
— Наоборот, — заверила она его, — вы очень подняли мое настроение. Иногда здесь немного одиноко, — она посмотрела на Вирджинию с почти извиняющимся видом, — и появляется склонность предаваться унылым размышлениям. Но разговор с другой жертвой очень поднимает дух. Мистер Мэддисон, — прибавила она для сведения своей сестры, — ужасно разбился, катаясь на лыжах, и ему потребовалось порядочное время, чтобы так оправиться после травм.
— О, я очень сожалею, — сказала Вирджиния, разглядывая его. — Но вы кажетесь вполне здоровым.
— Я не просто здоров, — ответил он, — по сути, я настоящий симулянт. Но вы знаете этих врачей. Им нужно быть уверенными на все сто процентов.
В свою очередь он тоже разглядывал Вирджинию и про себя подумал что, хоть они и сестры, но совершенно не похожи, правда каждая по-своему очень привлекательна.
— Через пару дней меня освободят от этого лубка на руке, и тогда уже ни у кого не будет оснований жалеть меня. Хотя иногда определенное количество симпатии довольно приятно, — в его глазах блеснули смешливые искры.