— Это придет, Ханна, милая. Дай только срок. — Он нежно отбросил с ее лба непокорную прядку волос, затем, обняв, повел за собой.
— По-твоему, это очень легко?
— Нелегко. Но если захочешь, то обязательно добьешься, — уверенно ответил он. — И то, что ты снова здесь, кое о чем мне говорит.
— О том, что я глупа, ужасно упряма и от меня очень трудно избавиться.
— Ханна. — Голос Майкла вдруг стал серьезным. — Я ошибался, недооценивая тебя. Извини. Ты очень талантлива, и ведь ты это знаешь.
— Проблема в том, что я начала работать, не обозначив главную цель. Я приехала рисовать море и птиц, а переключилась на тучи, — пояснила она. — Но что я могла поделать? Это просто чудо какое-то, они менялись каждую минуту!
— Исключительно художественные тучи.
— Не смейся! Мне хочется сделать детскую книжку, где героями были бы маленькие птички, — расстроенно сказала Ханна. — А тут эти тучи… Я хочу сделать рассказ в картинках. Какой-нибудь совершенно новый.
— Доверься собственной фантазии. Представь себя птицей.
Она открыла глаза и расхохоталась.
— Что случилось?
— Майкл! Ты на самом деле хочешь, чтобы я вообразила себя птичкой? Я даже не знаю, какой птичкой стать, — комично запричитала она.
Он улыбнулся.
— Что ж, давай сообразим. Каких птиц ты знаешь?
— Ну… чайки. Нет, это слишком банально.
— Хорошо, оставим чаек в покое. Может быть, гусь?
— Ну уж нет!
— Ты прекрасна, — любуясь ею, произнес он.
Ханна взглянула на него, заметив странную ноту в его голосе.
— Что ты сказал?
— Ты прекрасна, — повторил он, и его глаза любовались ею. — Ты вся светишься, твои глаза сияют, как огоньки рождественской елки.
— А я думала, мы говорили о птицах.
— Именно о птицах! Закрой глаза, милая, — мягко скомандовал он.
— Чтобы почувствовать себя маленькой птичкой на пустынном берегу? — поинтересовалась Ханна.
— Сначала поцелуй… потом птички… — пробормотал он, прижимаясь губами к ее рту. — Ханна, любимая, — прошептал он, — что ты со мной делаешь?
— Целую, — пробормотала она, крепче прижимаясь губами к его горячему рту.
— Это больше чем поцелуй, — проговорил Майкл, заставляя себя отстраниться от нее и не сводя с нее полных страсти глаз. — Больше чем поцелуй, — повторил он, — и мы оба знаем это. Это прелюдия к любви. Но, кажется, это не очень подходящее место. — Он оглянулся вокруг. — Здесь слишком холодно. А теперь закрой глаза.
— Холодно? — переспросила она, послушно опуская ресницы.
— Да, любовь моя. Лежать на песке в такое время года — небольшое удовольствие. Конечно, если ты чайка, то можешь резвиться на берегу в ноябре, пух и перышки защитят тебя от холода.