Элли смотрела и слушала. Она напряглась всем своим крохотным тельцем, не понимая еще, нравится ли ей эта ситуация. Нравится ли ей он.
Но тут Брок улыбнулся. Как обычно, его обаятельная улыбка тронула Джесси до глубины души. И Элли доказала, что она достойная дочь своей мамы. Она улыбнулась во весь свой рот с одним единственным зубом, прижалась к его груди и положила головку ему на плечо.
Слезы выступили на глазах у Джесси. Брок выглядел таким огромным и сильным с крошечной, хрупкой малышкой на руках. И оба они были безмерно ей дороги! Видя их вместе, она растрогалась так, как и вообразить не могла.
— Я принесу всем что-нибудь попить. — Чтобы побыть хоть минутку наедине с собой, она вскочила и скрылась в кухне, где и скрыться-то по-настоящему было невозможно, так как кухня была объединена с огромной гостиной. Джесси схватила несколько бумажных салфеток и включила холодную воду. Сев в угол, она положила холодный компресс на глаза и дала волю слезам.
Чья-то рука обняла ее за плечи. Она почувствовала аромат знакомых духов.
— Не стесняйся, поплачь. Твой муж дома. Немного сломлен, но это поправимо. Он цел, а это главное. И у вас красивая дочка. Если это не стоит нескольких слезинок, что же тогда стоит?
— Я просто хочу, чтобы они понравились друг другу, — всхлипнула Джесси и промокнула глаза.
— Подруга, это была любовь с первого взгляда у них обоих.
— Я знаю. — Джесси прерывисто вздохнула, пытаясь успокоиться. — Потому и плачу.
— Нет, можешь забыть об этом. Возможно, завтра вечером.
— А я хочу сегодня. Ты собираешься мне помогать или нет?
— Нет. — Джесси стояла, подбоченясь, перед Броком и не давала ему войти в ванную. — У тебя небольшая температура, и ты еле держишься на ногах. Ни за что не позволю тебе принять душ. Ты свалишься.
— Свалюсь, но хотя бы чистый. Отойди. — Брок, пытаясь протиснуться, вынудил Джесси закрыть спиной дверь. Его глаза блестели от температуры, тени под глазами стали еще темнее. — Я не смогу уснуть, если не помоюсь.
— Доктор сказал, что нельзя мочить гипс.
— Поэтому мы и обернули его пленкой.
— Никакого душа, пока не спадет температура, и пока ты не сможешь твердо стоять на ногах!
Он нахмурился.
— Я и сейчас могу.
Не отступая ни на шаг, она сказала:
— Знаешь что? Если ты сможешь дойти, опираясь только на один костыль, отсюда до двери спальни и вернуться, не потеряв равновесия при этом… — а это по ее прикидкам было не меньше шести метров, — я разрешу тебе принять душ.
Брок повернул голову, чтобы оценить расстояние, еще больше нахмурился и снова взглянул на нее.