— Хотелось бы помочь Ребекке преодолеть страх перед собаками, — промолвила она.
— И это единственный страх, который нам придется преодолевать?
— Я не настолько хорошо знаю Хэдвеев. Нам придется действовать по обстановке.
— Я имел в виду не Хэдвеев.
Они как раз подошли к машине, и Ниса резко обернулась к нему.
— Мистер Уиттейкер, я вижу, в наших отношениях произошли изменения. Пожалуй, нам пора расставить все по своим местам.
Он усмехнулся.
— Помните, при первой нашей встрече я говорил, что больше всего ценю в людях честность и прямоту?
— Тогда скажите, что происходит в этот вечер? Между нами? Только честно.
— Честно? — Хэнк протянул руку и осторожно убрал со лба Нисы выбившуюся прядь. — Мисс Литл, должен сказать, вы мне очень нравитесь.
Ниса застыла на месте, боясь поверить в услышанное.
— А если до конца быть честным, — продолжил он, проводя пальцем по изгибу ее шеи, — то должен признаться, мне очень хочется вас поцеловать.
— Да, но прежде всего мы — деловые партнеры, — прошептала она, замирая в ожидании.
— Мы оба — взрослые люди. — Пальцы его заскользили ниже, переплетаясь с ее пальцами. — Я думаю, мы сумеем провести границу между работой и личной жизнью. — Он наклонился и чуть коснулся губами ее лба.
Ниса могла бы поклясться, что при этом прикосновении она увидела звезды. Вдохнув слабый мускусный запах его одеколона и ощутив кожей гладкость его щеки, она почувствовала себя желанной. Женственной. Легкомысленной.
Он поцеловал ее в уголок рта. Нежно, но уверенно.
— Хэнк… нам надо подумать о детях. О пятнице… — Ее сопротивление было не более чем шепотом, прошелестевшим в теплом весеннем воздухе.
Он без труда погасил этот протест легчайшим прикосновением губ.
— Сейчас я думаю о нас. Об этом моменте.
Губы Нисы затрепетали, раскрываясь, и Хэнк накрыл их ртом.
Этот человек так не подходит ей…
Хэнк обнял ее за талию и притянул еще ближе. Тихий стон, сорвавшийся с его уст, когда их языки соприкоснулись, сказал Нисе, что он желает ее так же сильно, как и она его.
Его глубокие, настойчивые поцелуи дали ей ясно почувствовать, как сильно за этот последний год она соскучилась по мужской ласке. Как безжалостно отметала собственные нужды и желания. Как игнорировала свой чувственный и эмоциональный голод.
Оторвавшись от ее губ, он бережно, словно драгоценный сосуд, сжал ее лицо в своих ладонях и прижал к груди. Уткнувшись лицом в живое тепло его загорелой шеи, Ниса нежилась в потоках его ласки. Горячая кровь тяжело стучала у нее в висках.
— Ниса, — скорее выдохнул, чем прошептал он, — ты необыкновенная женщина.