— Господи, — Ниса осторожно дотронулась до укушенного места. — Какая же я дура!
— Зачем ты так? — упрекнул ее Хэнк. Он достал соду и, добавив воды, приготовил кашицу. Теперь, когда оказалось, что Ниса вне опасности, он успокоился.
— Да я просто беспомощная неумеха. Никак не могу приспособиться на ранчо. Как рыба, выброшенная из воды.
— Каждый может наступить на осиное гнездо, если оно оказалось под ногами.
— Дело не только в шершнях, — пробормотала Ниса. Она обнаружила на запястье еще одно жало и теперь внимательно вглядывалась в него.
Держа в руках соусник с содовой пастой, Хэнк опустился рядом на корточки.
— Позволь-ка. — Он взял ее руку. Повернул, положил на больное место целебную кашицу.
— Ты помнишь, как я в первый раз приехала сюда?
Мог ли он забыть?
— Я тогда порвала блузку, сломала каблук и подвернула лодыжку.
— Насколько я помню, на тебя основательно насел Баузер. — Теперь Хэнк занялся укусом около рта. Такого чудного ротика. Который так приятно целовать. Стараясь не думать об этом, осторожно смазал покрасневшее место. — Ну как? Дыхание в норме?
— Да, все прекрасно.
Он изучающе провел пальцами по ее рукам, вдоль шеи.
— Никаких повреждений больше не наблюдается, — улыбнулся Хэнк. — Доктор говорит, пациент будет жить. На сей раз без ущерба для достоинства. — Он выразительно посмотрел на ее кругленькие ягодицы. — Он придвинул плетеный стул ближе к Нисе. — Ну а теперь выкладывай, откуда такие мысли, что ты не годишься для жизни на ранчо?
Хотя он и сам не раз думал то же самое, но боролся с этими мыслями, потому что успел очень сильно к ней привязаться.
— Да так, мелкие сомнения, — отмахнулась она и стала подниматься. — Нам лучше пойти к детям.
— Дети чувствуют себя прекрасно. Все пятеро. — Он пристально заглянул ей в глаза. — Я хочу знать, почему тебе неуютно на ранчо.
Ниса опустилась на стул. Она пожалела, что выразилась столь поспешно и опрометчиво. Несдержанность была не в ее характере.
— Я не говорила, что мне неуютно, — ответила она, тщательно взвешивая слова.
— Ты сказала, что чувствуешь себя рыбой, выброшенной из воды.
— Я никогда не жила в деревне. — Она перевела дыхание. — Я родилась и выросла в респектабельном городском предместье.
— Ну и что?
— А то, что я вроде бы руководитель программы, а разбираюсь во всем этом не больше, чем дети.
— Хочешь сказать, что чувствуешь себя обманщицей? Ну так можешь не сомневаться: недостаток специальных знаний с лихвой компенсируется твоим энтузиазмом.
— Я должна лучше разбираться в том, что происходит вокруг. А вдруг кто-то из девочек тоже ужален?