Неужели он когда-то считал, что может жить без нее? Все его отговорки, почему она ему не подходит, были уничтожены желанием, которое он больше не мог контролировать. Только бы найти нужные слова и подходящее время, чтобы их сказать.
«Почему ты не сделал этого сегодня в своем офисе?»
Нет, ему нужно совсем другое. Слова должны быть произнесены до поцелуев и ласк. Он не хочет, чтобы она приняла их лишь как способ добиться желаемого.
Джесси водила расческой по своим непослушным рыжим кудрям, пока по ним не пробежали искорки электричества. Они напомнили ей о тех чувственных разрядах, что сотрясали ее в объятиях Дэйна.
«Если бы он знал, что ты влюблена в него, то, возможно, и вел бы себя иначе. А может быть, сразу отвернулся бы от тебя. Не случайно говорят: «Обжегшись на молоке, дуют на воду»».
Джесси зажмурилась, вспоминая, что Дэйн говорил и что делал. Ее дыхание участилось, а тело стало каким-то другим: мягким и жарким.
Неужели страсть так влияет на женщину? Неужели любовь превращает ее в беспокойное, неудовлетворенное существо?
Удовлетворение, как понимала теперь Джесси, придет, только когда они с Дэйном займутся любовью.
Джесси смотрела в окно на пустой школьный двор. Дети ушли. Эд Пайк привез последнюю группу пловцов более часа назад. Добровольные помощники также отправились по домам. Она была одна.
Джесси сняла кроссовки. Хотя она и подозревала, что это лишь игра ее воображения, но ей казалось, что ноги буквально зудят от желания пройтись по гимнастическому бревну.
Она знала, что этот день придет.
Сегодня Джесси собиралась взобраться на настоящее бревно и наконец встретиться лицом к лицу со своими страхами.
Конечно, во время занятий ей приходилось не раз показывать детям, как делать те или иные упражнения, но это было на низком бревне — всего в пятнадцати сантиметрах от пола. Но даже на столь безобидном снаряде ей пришлось вначале пережить несколько минут паники. Тогда Джесси спасло доверие, которое она увидела в глазах детей. Сейчас же она была совершенно одна.
Джесси на мгновение прикрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы успокоить нервы. Потом сделала шаг вперед и опустила на бревно похолодевшие руки. Подтянувшись, она села боком на узкую поверхность.
«Видишь, как просто. Поднимайся и начинай». Но несмотря на подбадривание своего внутреннего голоса, Джесси никак не могла заставить себя сделать необходимые движения. Дважды она пыталась привстать и оба раза обессиленно опускалась вниз.
— Я не могу. — прошептала она.
Но на третий раз ей удалось встать на бревно. Ноги казались ватными, колени дрожали, и все же она стояла как положено гимнастке — с расправленными плечами, высоко держа голову. Джесси сделала еще один глубокий вдох и взмолилась, чтобы Бог дал ей силы.