Снаружи послышался шум мотора. Лукас двумя пальцами отодвинул штору, свисающую до подоконника, и выглянул в окно. На подъездной дорожке стоял внедорожник шерифа. Лукас поспешил в спальню Уэзер. Дверь была незаперта, и он заглянул внутрь. Доктор спала, свернувшись под пуховым одеялом. Она казалась маленькой и невинной.
— Уэзер, вставай.
— Что? — Она повернулась на бок и сонно посмотрела на него.
— Нашли мальчика Мюллеров, он мертв, — сказал Лукас. — Я уезжаю.
Уэзер моментально проснулась, села и отбросила одеяло в сторону. На ней была фланелевая ночная рубашка с длинными рукавами.
— Я с тобой.
— Но у тебя операция.
— Со мной все будет в порядке, нескольких часов сна мне вполне достаточно.
— Но ты не должна…
— Лукас, я коронер округа, — возразила она. — Мне в любом случае необходимо там быть.
Волосы у нее торчали во все стороны, лицо все еще было сонным. На щеке остался красный след от складки на подушке. Ночная рубашка скрывала всю фигуру, но бедра четко вырисовывались под мягкой тканью. Уэзер шагнула в сторону ванной комнаты и почувствовала его взгляд.
— Что такое?
— Ты потрясающе выглядишь.
— Господи, я настоящая развалина, — проворчала она, шагнула к нему и приподнялась на цыпочки для поцелуя.
В этот момент Климпт начал стучать в дверь.
— Это Джин, — сказал Лукас, выходя в коридор. — Даю тебе пять минут.
— Десять, — возразила Уэзер. — Для Джона Мюллера это уже не имеет значения.
Она произнесла эти слова небрежно, как хирург или коронер, привыкший иметь дело со смертью. Но Дэвенпорта это поразило. Она увидела, как он нахмурился, и сказала:
— О господи, Лукас, я совсем не то имела в виду.
— Тем не менее ты совершенно права, — ответил он, и его голос стал жестким. — Десять минут. Для ребенка это уже не важно.
Он впустил Климпта в дом и, пока следователь разглядывал отметины, оставленные дробью, направился в ванную комнату, чтобы помыться.
Когда он вернулся, Уэзер уже вышла в коридор, одетая в теплые джинсы и шерстяную рубашку. В руке она держала чемоданчик, с которым была у Лакортов.
— Готова?
— Да.
— Вчера вам повезло, — заметил Климпт.
Он стоял в гостиной, курил и смотрел на следы стрельбы.
— Мне так не кажется, — возразила Уэзер. — Погляди, что он натворил.
— Будь я на месте нападавшего, ты была бы мертва. Ему следовало подождать, пока ты не подойдешь к двери.
— Когда я его увижу, непременно это передам, — пообещал Лукас.
Убийца сбросил тело Джона Мюллера в старый песчаный карьер возле государственной автострады, ведущей в лесной заповедник Чекуамегон, в пятнадцати милях от дома жертвы. У поворота стояло полдюжины патрульных машин, снег у входа в карьер был утоптан ногами тех, кто спускался вниз.