Виолетта упала на колени и уставилась на белых вестников поражения.
— Сестра Виолетта, — позвала я.
Она посмотрела на меня пустыми глазами. Губы ее беззвучно шевелились, затем она с трудом произнесла:
— Будьте к нам милостивы, Катерина.
— Буду, — пообещала я, — если подскажете, как мне добраться до монастыря Сантиссима-Аннунциата-дел-ле-Мюрате.
Виолетта нахмурилась и посмотрела на мои растрепанные волосы и ночную рубашку без рукавов, подол которой трепал ветер. На груди под тканью были заметны очертания черного шелкового мешочка.
— Вы не можете выйти на улицу, — заявила сестра. — Вы даже не одеты. Там солдаты. Это небезопасно.
Я рассмеялась странным незнакомым смехом. Я осмелела, на меня не было удержу. Марс, наверное, ослабил хватку, и поднимался счастливый Юпитер.
— Доберусь и без вашей помощи.
Виолетта меня проинструктировала, что надо идти на юго-восток, по виа Гуэльфа, мимо собора, к виа Гибеллина.
Я быстро спустилась по лестнице, пересекла двор, отодвинула засов на тяжелой двери и вышла на виа Сан-Галло.
Несмотря на ранний час, было жарко. Брусчатка под босыми ногами уже нагрелась. Улица шумела: низкое гудение «коровы», цоканье копыт, гул взволнованных голосов. Я думала, что люди будут сидеть по домам, боясь армии, которая когда-то разграбила Рим, но они выскочили на улицы. Их бедность немного охладила опьянившую меня радость. Я оказалась рядом с хорошо одетыми торговцами и опухшими от голода бедняками и их детьми, животы которых раздулись от недоедания. Кто-то направился вместе со мной на площадь Синьории, но большинство устремилось на юг, к виа Ларга, к южным воротам и к имперской армии. К провизии.
Среди толпы можно было увидеть солдат-республиканцев — одни ехали верхом, другие шли пешком. И никто на меня не смотрел. Глаза их были опущены, они устало возвращались домой — ожидать своих завоевателей и готовиться к смерти.
Я бежала, никем не замеченная, со лба стекал пот, босые ноги до крови сбились о камни. Толпа все ускорялась, послышался крик:
— Ворота открыты! Они идут!
Можно назвать это случайностью или удачей, должно быть, это Юпитер снова свел нас, столкнул друг с другом.
Я поспешила к моему спасителю, его утомленная лошадь не обратила на меня внимания.
— Господин Сильвестро! — воскликнула я восторженно. — Господин Сильвестро!
Он не слышал. Я дотянулась до его сапога. Он вздрогнул и хотел было гаркнуть на постреленка, который его потревожил, но потом вгляделся в мое лицо.
— Герцогиня, — изумленно отозвался он. — Не может быть!
Сильвестро протянул ко мне руки, я ухватилась за них, и он поднял меня на седло.