— Однако, последний катер приходил и ушел вчера, — выслушав меня, сказал председатель. — Теперь до весны не придет. Располагайтесь в школе, отдыхайте. Там вам будет удобно, просторно.
Делать было нечего — надо было располагаться, а на какой срок — неизвестно. В школе мы облюбовали учительскую комнату. В ней были стол, стулья, деревянный диван, шкаф с учебными пособиями и в углу плита.
Я тут же с председателем отправился на «морскую окраину» поселка, чтобы раздобыть на ужин свежей рыбы и по возможности картофеля. Здесь, на скудной северной земле, его тогда выращивали лишь очень немногие жители из русских поселенцев. А мы уже тосковали по любимой картошке.
За селом открывался вид на широкий галечный берег, на взлохмаченную от набегавших волн лагуну. Все — берег, море, небо — сливалось в сплошную серую мглу. Нигде ни человека, ни лодки, ни привычных для морского пейзажа чаек. Единственным признаком пребывания здесь человека было развешенное между двух старых столбов вылинявшее цветное белье, которое остервенело трепал ветер.
Председатель раздобыл в одной из крайних изб немного картофеля, и мы возвратились в школу.
— А почему до сих пор нет занятий? — поинтересовался я.
— Все школьники вместе с родителями на путине. Большинство жителей поселка ушли ловить мальму на Армань. Остались только старики и малые ребятишки.
Ребята постарше должны уметь добывать рыбу, делать запасы на зиму, варить, солить — таков здесь закон.
На ужин была отварная рассыпчатая картошка, которая показалась особенно вкусной с розовыми ломтиками кеты. За чаем, попыхивая трубкой, набитой крепким табаком, председатель посоветовал нам продвигаться в бухту Нагаева по долине рейки, впадающей в Армань слева, недалеко от ее устья. /Затем через перевал перейти в долину речки Оксы и снова через перевал спуститься в долину реки Магадан, которую позже ласково назвали Магаданкой.
— Будете хорошо смотреть, увидите конный след, слабую тропу, — пояснил председатель. — По нему и идите. Смотрите хорошо на перевале. Один след идет к ближней речке, впадающей в Магаданку, другой дальше.
Ближняя речка позднее была названа Каменушкой.
Я вынул бумагу, карандаш и попросил председателя нарисовать схему. Он долго не решался, но наконец кое-как нарисовал.
В комнате было тепло. В неярком пламени свечей лица казались особенно потемневшими, осунувшимися, глаза глубоко запавшими. Да, нелегко нам дался этот поход. И все же это была хорошая подготовка для предстоящей экспедиции.
Возвратившиеся рабочие сообщили о новой беде. Вернулись они лишь с тремя понурыми лошадьми, две лошади были найдены мертвыми. Они лежали посреди луга, где паслись ночью. И опять, как и на Хасыне, никаких повреждений не было обнаружено. Казалось, нас преследовал злой рок.