Просторная и довольно чистая комната с узкими нарами вдоль стен, тепло от очага, радушие хозяев создавали приятный домашний уют, по которому мы так соскучились за несколько дней путешествия.
После вкусной еды и крепкого чая каюры расспросили Дмитрия о местах выпаса оленей и, одевшись, ушли. Степан Степанович с Дмитрием увлеклись воспоминаниями о необычной встрече осенью 1928 года. Моя жена пыталась поговорить с Анной и ее младшей девочкой, но разговор поддерживался больше жестами и. отдельными якутскими и русскими словами. Я примостился у стола, чтобы записать свои дорожные наблюдения, а затем принялся читать прихваченную с собой книгу Джона Джоли, в которой совершенно по-новому трактовалось развитие земной коры.
В те годы на смену господствовавшей долгое время
гипотезе Канта-Лапласа о сморщивании земной коры при остывании планеты начали выдвигаться новые гипотезы, формировались новые представления. Меня в то время все больше стали интересовать глобальные закономерности развития земной коры, связь магматизма с тектоническими процессами и металлогении — с магматическими. Знание закономерностей пространственного и глубинного размещения рудных месторождений, связанных с магмами разного состава, было очень важно для обоснования прогнозов на поиск и оценки их возможных запасов.
Пристальнее эти вопросы только-только начали изучаться геологами, и приходилось выискивать хоть какие-нибудь ответы на них в новой литературе.
Вернувшись, каюры объявили, что завтра будем здесь дневать: надо дать оленям как следует отдохнуть, подкормиться, так как хорошего корма потом долго не будет. Признаюсь, никто из нас не возражал, передышка была необходима.
Короткий декабрьский день заканчивался. Потемнели пластины льдин, заменяющие стекла в окнах. Но в хижине было достаточно светло. В первобытном камине-камельке потрескивали ярко пылающие дрова. Приятно было предаваться безмятежному отдыху, зная, что не нужно на морозе ломать ветки и устилать ими палатку, следить за печью, оттаивать пищу.
Привыкшие ложиться рано, хозяева стали готовиться ко сну. Их примеру скоро последовали и все мои спутники.
Увлекшись смелыми обобщениями Джоли, я продолжал чтение, пока не утомились глаза от слабого освещения. Спать не хотелось. Стараясь не шуметь, я, не одеваясь, вышел из хижины и сразу почувствовал жесткую хватку мороза. В небесной вышине ярко сияли звезды. В их мерцающем свете слабо выделялся над лесом заснеженный силуэт, массива Анначик. Теплый от дыхания воздух с шумным шуршанием вырывался, изо рта — значит, ниже минус пятидесяти. Тишина прерывалась лишь редкими тресками и взрывами льда в наледных вздутиях. Продрогнув, я поспешил к благодатному теплу хижины.