— Послушай, если ты хочешь сказать, что я пренебрегаю собственным ребенком, то…
— Ничего подобного я не говорю, — запротестовала Джоди. — Просто тебя приглашаю, надеюсь, тебе будет интересно.
Он вспыхнул и опустил глаза.
— Некогда мне.
— До того некогда, что нет времени заехать поздороваться с родителями?
— У меня прекрасные отношения с родителями, не беспокойся, — отрезал он, — и это никоим образом тебя не касается!
Он смешал водку с соком и плеснул виски на кубики льда во втором стакане.
— Очень даже касается, и ты не можешь не знать это! Если б мы с Долли не жили у твоих родителей, ты бы то и дело к ним заезжал. Или, может, стараешься выжить меня оттуда?
Рик поставил бутылку виски на место, взял два стакана, салфетки и через всю комнату направился к ней.
— Не знаю. Может, оно и так, — устало признался он, протягивая ей коктейль. — Я не прочней любого другого. Может, как раз наступил предел, после которого только и остается, что бежать и скрываться.
— Предел чему? — выдохнула она, не ожидая столь скорой капитуляции.
— Послушай, Джоди, давай лучше не будем, ладно? — недовольно выговорил Рик. — Неделя была ужасная, и мне, ей-Богу, не до ссор и споров. Если ты пришла, чтобы сообщить мне, что я вообще никудышный человек, а уж сын и отец — в особенности, то, пожалуйста, уходи. Оставь меня в покое. У тебя теперь есть ребенок. Это ведь то, чего ты хотела, верно? Что тебе еще от меня нужно?
Джоди смотрела на него во все глаза, не произнося ни слова. Господи, да неужто он и впрямь думает, что она такого низкого мнения о нем?
Сделав большой глоток из своего стакана, она поставила его на низкий столик. Руки тряслись, немного жидкости пролилось. Она вытерла лужицу салфеткой, встала, подошла к тому концу дивана, где, понурившись, сидел Рик, и села рядом — так близко, что коснулась его.
— Рик, — тихо сказала она, — я пришла не ссориться. Я пришла попросить прощения за то, что усомнилась в тебе. Я знаю, ты человек честный и благородный.
Она почувствовала, как напряглись его мускулы, но он не отодвинулся. Отхлебнул виски и тоже поставил стакан.
— Ты подумала обо мне плохо, — пробормотал он.
— Я была не права, — призналась она. — Но хотя ребенка оставили на твоем пороге, мне и в голову не пришло, что это может быть твой ребенок, пока я не наткнулась на эту записку.
Она взяла его руку, стиснула ее в ладонях.
— А когда наткнулась… Теперь я понимаю, и мне очень, очень совестно, но у меня просто в голове не укладывалось, что женщина может оставить свое новорожденное дитя на крылечке у первого попавшегося мужчины, да еще написать, что он отец, тогда как на самом деле это неправда! — Она прижалась к нему и пробормотала в самое ухо: — У тебя всегда так колотится сердце?