— Ты нарочно меня мучишь, Джоди?
— Я?! Тебя?! — трясущимися губами переспросила она.
— А то ты сама не знаешь! — Это было скорей мурлыканье, чем ропот.
Она потерлась о его щеку своей.
— Мне перестать?
Он застонал, обхватил ее руками и пробормотал:
— О, Господи, конечно же, нет! Никогда не переставай. Я не вынесу, если ты перестанешь.
— Ты выглядишь таким усталым…
— Я действительно устал. — Его теплые губы щекотали ей шею. — Не спал совсем.
— Из-за меня? — спросила она.
— Ну, в основном да.
— А почему ж ты не сказал мне об этом? — спросила она, гладя его плечи.
Он сжал ее в объятиях, и теперь их сердца бились в унисон.
— А потому, что мужчине полагается быть сильным и страдать, стиснув зубы, — хмыкнул он.
— Ну разве не вздор? — рассмеялась она.
— Может, и вздор, — со вздохом кивнул он. — А что, если бы я пришел к тебе с этим, ты помогла б мне уснуть?
— Всенепременно, — лукаво прошептала она.
Рик находился во власти самых противоречивых чувств. Все тут было: любовь и беспокойство, страсть и опаска, благодарность и недоверие, радость и отчаяние. Эта непостижимая женщина играет на его чувствах, как арфист на струнах, и за тот месяц, что находится в Коппер-Каньоне, перевернула всю его жизнь.
Не в силах сдержать желание, он положил ей руку на грудь. Прикосновение было так же нежно, как вздох, всколыхнувший округлую плоть, не скованную лифчиком.
Грудь так ладно легла в его ладонь, словно была сделана именно по этой мерке. Нежно играя соском, Рик подумал, что крепкие пальцы — слишком грубая материя для таких игр, что надо быть бережней, но сосок уже напрягся.
Боже, как он ее желал!
Медленно, робко его рука обвила талию Джоди, прокралась под розовый кашемир, вздрогнула от чудесного соприкосновения с теплой, мягкой, нагой плотью. Вдруг Рик замер.
— Что, милая, больно? Мне перестать?
Ее пальцы творили чудеса со спиной Рика, и голос ее дрожал, когда она сказала:
— О нет, что ты! Это от удовольствия, не от боли!
С облегчением переведя дух, Рик возобновил свою ласку. Добравшись до голой груди, он снова принял ее в ладонь. Грудь была высокая, полная, сосок — по-прежнему твердый и торчащий. Сердце Джоди билось в такт его собственному и, казалось, вот-вот разорвется.
Если не положить этому конец, еще несколько минут — и обратного хода не будет!
Он поднял голову, чтобы сказать об этом Джоди, и тут обнаружил, совсем рядом, ее лицо. Широко раскрытые синие глаза потемнели, затуманились страстью. Полные губы приоткрыты, дрожат. И губы слились, и наступило забытье.
Желание стало таким жгучим, что причиняло боль. Короткая юбка Джоди давала простор воображению, и Джоди не возражала, когда его рука медленно скользнула под ее белье.