Линдон вздохнул. Сказать? Или отшутиться?
— Ладно, так и быть, выложу тебе всю историю. Только чур рот держать на замке!
— Ах, значит, тут уже целая история! Что же натворил Дик? Побрился твоей бритвой?
— В том-то и дело! — сказал Линдон. — То есть… дело не в том, что он взял мою бритву, он вообще не брал никакой бритвы. И она ему даром не нужна, потому что Дик на самом деле никакой не Дик, а женщина.
— Иди ты!
— Сам иди! Точно говорю!
— Не пори чепухи! Сам ты женщина!
— Господи, неужели ты совсем слепой? Протри глаза! Дик — женщина! Не знаю кем надо быть, чтобы этого не заметить.
— А что тут замечать? — Вейда явно разбирал смех. — Верно, у парня нет усов, голос странноват, да и сложением он не вышел. Но ты же знаешь, у него переходный возраст. Пройдет годок-другой — и все наладится.
— Послушай! — Недоверие Вейда вывело Линдона из себя. — Говорю тебе, он женщина! Я наверняка знаю!
— Конечно, конечно! Поэтому папа стоял за него горой! Ему, наверное, ужасно хотелось, чтобы у нас на ранчо работала переодетая женщина.
— Не язви. Отец тоже ничего не заметил. Но я сразу догадался. Именно с Диком, то есть не с ним, а с Ди, когда он еще был женщиной… Короче, та девчонка, Морган, о которой я тебе рассказывал, ну та, ненормальная с ветеринарным дипломом…
— Хочешь сказать, это она и есть? Постой, постой, а что? Если приглядеться, у парня красивые ноги, шейка больно изящная, слишком густые ресницы. Значит… Не может быть! — Вейд расхохотался.
— Перестань ржать! — Линдон был мрачнее тучи. — И смотри: об этом — никому ни слова! Понял?
— Понял, я же обещал! А чего тут скрывать?
— Сам подумай. Она пришла к нам наниматься на работу, а мы ее не взяли. Не взяли по одной причине: она женщина. Знаешь, как это называется? Я тебе скажу. Дискриминация по половому признаку. Стоит ей подать на нас в суд — и проблем не оберешься. Лучше пусть работает. Наделает ошибок, и я с полным основанием ее уволю. И порядок. Тут все будет по-честному, так что никакой суд ей не поможет. — Линдон умолчал, что хочет присмотреться к этой Ди Морган. Уж больно красивые у нее глаза. И волосы. И ноги. И лицо. И…
— Ладно… Дело твое. Мне-то что прикажешь делать?
— Не спускай с нее глаз. Когда меня нет, следи за ней, потом мне все расскажешь.
— Согласен. Но ребятам говорить нельзя?
— Нельзя! Таков уговор.
— Отлично! Ну и дела… — Вейд снова рассмеялся.
Ди тем временем приготовила себе овсяную кашу. Когда Линдон вышел из комнаты, она как раз накладывала ее себе в тарелку.
— Прости, я задержался, — сказал он. — Надо было позвонить.