В последующие месяцы Стенли уезжал на поиски постоянно ускользающих угонщиков скота, надевая темно-синие перчатки и шарф, которые связала и подарила ему на Рождество Люси. Когда он бывал дома, то днем играл с Альмой в догонялки и в прятки. Малышка, заливаясь счастливым смехом, носилась по комнатам, потом пряталась где-нибудь за дверью. Стенли, притворно вздыхая, громко вопрошал: «Где же Альма? Куда она делась?» Обнаружив ее, хватал на руки, высоко подбрасывал в воздух, и оба хохотали как безумные. Как ни странно, суровый и замкнутый мужчина находил удовольствие в возне с ребенком. Для него это была психологическая разгрузка после тяжелой, нервной работы. Ночью он занимался любовью с матерью девочки.
Если бы он дал себе труд подумать хоть сколько-нибудь, то пришел бы к выводу, что Люси всегда будет уделять ему меньше времени, чем своему ребенку. Так же было и с его отцом. Время, отданное новой семье, отнимало у отца часть внимания, предназначенного старшему сыну. Никто не замечал страданий мальчика, обделенного любовью.
Каким-то образом Люси удавалось сделать приятным время, которое они проводили все вместе. Ее теплота и радость жизни окутывали и его, и маленькую дочку. Ревности, которую, как Стенли предполагал, он будет испытывать к Альме, не было и в помине. Он сам удивлялся. Неужели он не нуждается во внимании Люси так сильно, как в свое время нуждался в любви отца?
Но здесь он сильно ошибался! Когда однажды Люси лежала обнаженная в его постели, а он нежно ласкал ее груди, в голову пришла шальная мысль, что он хотел бы, чтобы она любила его.
Эта мысль ужаснула его!
Что, если Люси похожа своей натурой на его отца? Тогда он всегда будет занимать второе место в ее жизни после ребенка. Было эгоистично желать, чтобы женщина отдавала всю любовь только ему. Но поделать с собой ничего не мог.
Видимо, обуревавшие его сомнения уловила чуткая женская душа.
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Люси шепотом в темноте. Она повернулась в его объятиях и крепче прижалась к нему. Его тело ответило мгновенным напряжением.
— Не надо, Люси! — взмолился Стенли, ему сейчас было не до секса.
— Что случилось? — переспросила она.
В ее голосе слышалась забота. Сейчас Люси принадлежала только ему: Альма крепко спала.
— Мне не хочется говорить об этом! — В ответе Стенли ей почудилось напряжение.
Люси села в кровати.
— В последние дни ты в каком-то подавленном настроении. Ты бы мог рассказать мне, что тебя беспокоит? Никто из нас не заснет, пока ты не расскажешь.
— Да ничего не произошло особенного, — продолжал настаивать Стенли.