Ее руки взлетели на его спину и вонзились ногтями в обнаженную мускулистую поверхность, то легонько поцарапывая атлас его горячей влажной кожи, то принуждая к более жарким ласкам резкими движениями дикой кошки. Распухшими губами она целовала его солоноватые от пота плечи, колотящуюся жилку на шее, покрытый темной щетиной твердый подбородок.
Пораженный такой горячностью, он крепко вжал ее в перину и, сделав глубокий, судорожный вдох, скользнул по ее пламенному телу, к наполненной обжигающей лавой ложбинке между бедрами. Его рот достиг цели — и Аннетт хрипло закричала, забилась под его могучим телом, выгнулась трепещущей ветвью, подхваченной солнечным штормом. Саймон приник к ней настолько интимно, что она поначалу испугалась собственных ощущений, но он страстно шепнул:
— О, любимая моя девочка. Родная, позволь мне. — Хрипло дыша, он чуть сжал ее упругие ягодицы и склонился над нею.
Космос вокруг нее взорвался, разлетелся на мириады звезд, стоило его языку мучительно медленно закружить по средоточию ее страсти, и она пронзительно закричала, в быстром ритме забившись на постели, каждым нервом чувствуя приближение ослепительного, раскаленного добела солнца — центра их скрученной в спираль Вселенной.
— О, Саймон… я никогда не думала, что это так великолепно… Прошу тебя, Саймон… сейчас… — с мольбой всхлипнула она, возжелав его окончательного обладания. — Я хочу сейчас.
Космическая пыль завертелась перед ее глазами, но солнечный ветер озарил все вокруг, и Аннетт увидела Саймона — он пылко смотрел на нее сверху вниз, пытаясь справиться с пряжкой на ремне джинсов; рассыпав в пространстве звонкий солнечный смех, она молниеносно бросилась к нему на помощь, и уцепилась за тяжелую пряжку, кое-как отстегнув ее.
— О, Анни, любовь моя! — Его голос был полон благодарности и, подмяв под себя ее подведенное к последней границе тело, он начал движение к центру Вселенной.
И вдруг она замерла, в одно мгновение попав из раскаленной сердцевины мироздания в адские льды, — с улицы донесся шум подъезжающего автобуса. Приехала съемочная группа и актеры, готовые к очередному рабочему дню.
— Я не могу взять тебя в спешке, — ты слишком дорога мне. — Саймон чуть отстранил ее и долго, напряженно вглядывался в ее лицо. — Я хочу, чтобы наша первая ночь стала великолепным событием, а не каким-то скомканным актом. Но… — Его взгляд был полон отчаяния. — Если бы эти кретины не приехали, любимая, ты была бы моей.
Он рывком поднялся, и в ее сознание проник звук закрывающейся молнии.
— Что мне делать? — вымученно спросила она, отрешенно наблюдая, как он застегивает черную джинсовую рубашку, заворачивает до локтей манжеты, оставляя смуглые руки обнаженными.