Эглантайн решительно подошла к входной двери и, распахнув ее, громко произнесла:
— Прошу вас покинуть помещение! Немедленно! И не вздумайте торчать под окнами!
Ник добродушно улыбнулся.
— Оказывается, вы не умеете слушать, Мьюриел. Я же предупреждал: слова «нет» для меня не су-ще-ству-ет! Так что спите спокойно, пусть я приснюсь вам, а завтра созвонимся и поговорим.
Он ласково дотронулся до ее лица, провел пальцами по щеке и положил обе руки ей на плечи. Сквозь тонкую ткань своего свитера Эглантайн ощущала тепло его ладоней, и волна приятного возбуждения прокатилась по всему ее телу. Она знала: останься Ник рядом еще хотя бы на минуту, и она сама обнимет его за шею и, притянув ближе, вопьется губами в его улыбающийся рот.
Но он отпустил ее, и Эглантайн почувствовала внезапную пустоту.
— До свидания, — сказал Ник и вышел в ночь.
Эглантайн медленно закрыла дверь и уткнулась в нее пылающим лбом.
Что же я с собой делаю? — вяло подумала она. Что, черт возьми, происходит?
И Албина Гонтлет — умная расчетливая Албина — не смогла найти ответа.
Эглантайн открыла глаза и зажмурилась от яркого солнечного света, пробивающегося сквозь легкую занавеску. Приподнявшись на локтях, она огляделась и тряхнула головой, пытаясь убрать с лица спутанные волосы.
Вслушиваясь в тишину весеннего утра, Эглантайн старалась угадать, что явилось причиной ее внезапного пробуждения.
Ах да! Звонок! — пронеслось у нее в голове. Кто-то звонил в дверь!
Интересно, кому вздумалось наносить визиты в такую рань, недовольно размышляла она, кутаясь в розовый махровый халат. А потом посмотрела на будильник и ахнула. Острые стрелки часов показывали двенадцать тридцать, а Эглантайн чувствовала себя так, словно ее подняли на рассвете.
— Сейчас! — крикнула она и побежала вниз по лестнице.
Распахнув дверь, Эглантайн чуть не ослепла от обилия ярко-розовой массы. Прямо перед ней, широко улыбаясь накрашенными розовой помадой губами, стояла девушка в розовой униформе с букетом розовых роз, а рядом с домом припарковался микроавтобус того же розового цвета.
— Вы мисс Никсон? — осведомилась цветочница. — Тогда это — вам. В букете записка.
Обхватив обеими руками ароматную охапку, в которой, судя по всему, было не менее тридцати роз, Эглантайн попятилась в холл, машинально захлопнула дверь, даже не поблагодарив розовую девушку. Затем подобрала с пола утреннюю почту и, пройдя в гостиную, расположилась на диване перед низеньким столиком, чтобы вскрыть маленький конвертик, который торчал из самой гущи букета.
«Похоже, моей первой розе стало грустно