— Извини, — наконец пробормотала она. — Я была несколько не в себе. Сама не знаю, что на меня нашло.
Но Кристиано не отступал:
— Один из твоих любовников бил тебя? Поэтому ты испугалась?
— Конечно нет!
Ей неловко было вспоминать, как она вела себя, когда он рассказал о гибели жены. Обычно она хорошо владеет собой, но на сей раз позволила эмоциям взять над ней верх. Антонелла была потрясена, обижена и разозлена обвинениями в том, что она не любит никого, кроме себя. А потом…
О боже! Кристиано пришел за ней, рассерженный и настойчивый, она действительно решила, что он может ударить ее, и запаниковала.
— Повернись и дай мне посмотреть на твою спину, — твердо проговорила она, не в силах вынести его пристальный взгляд, грозивший обнажить все ее тайны, если она не будет сопротивляться.
Девушка беспокоилась, что и вправду скажет слишком много. А ему на нее наплевать. Наверняка это игра. Его жена погибла от рук монтевердианцев, и у Кристиано нет причин испытывать симпатию или сочувствие к их принцессе. И не важно, что он спас ей жизнь, сдернув с кровати и накрыв своим телом.
Кстати, почему он так поступил? Он вообще мог оставаться в безопасности. Но не остался. Однако сейчас не об этом надо думать. Антонелла молилась, чтобы Кристиано больше не давил на нее, не требовал ответов, которые она не хочет давать.
Молча, с горящими глазами, он подал ей полотенце и повернулся. Антонелла облегченно выдохнула. Впрочем, ее облегчение было недолгим, поскольку она увидела его спину. Кровь капала из длинного пореза, который тянулся от одной лопатки к другой. Кожу покрывали кровь и пот, и девушка торопливо вытерла их. Ей пришлось приподняться на цыпочки, чтобы лучше разглядеть рану.
— Думаю, надо перебинтовать.
— Я так и подозревал, — со вздохом отозвался он.
— Больно?
— Чертовски, — ответил Кристиано, напугав ее своим признанием.
— Я сожалею, Кристиано, — тихо сказала она.
— Бывало и похуже, принцесса.
— Все случилось из‑за меня.
— Ты не виновата, что дерево упало.
— Если бы я оставалась с тобой…
— Не оправдывайся, Антонелла. Это случилось. Давай теперь справимся с этим.
— Ты всегда такой стойкий? — Она говорила с легким поддразниванием, однако Кристиано замер.
Секунду спустя он ответил:
— Не всегда.
Было ясно, что он имеет в виду. Он потерял жену. Заживают ли когда‑нибудь подобные раны? Или шрамы остаются навсегда? Способен ли он снова полюбить?
— Ну, думаю, я сейчас закончу. — Антонелла закончила промывать рану, затем промокнула ее чистым полотенцем. — Теперь надо побрызгать антисептиком.
— Давай.
Она взяла баллончик и сделала глубокий вдох.