Лицо Джулианны всплыло перед мысленным взором Кристиано, ее голос спросил, почему он позволил ей уехать без него. А у него нет ответа. Никогда не было. Все, что есть, — это уверенность, что он покончит с насилием и даст ей покоиться с миром.
Он попросил Антонеллу позвонить брату, проводил ее к телефону и оставил. Незачем ему слушать их разговор.
Через десять минут она вернулась. Его взгляд скользнул по изгибу ее бедер. Желание забурлило в жилах. Господи, какие это были дни! Приятные дни… Кристиано приказал себе не думать об этом. Воспоминания возбуждали его, требовали увести ее в спальню и любить на шелковых простынях, как она того заслуживает. Антонелла такая отзывчивая, такая пылкая и чувственная. И пусть она была неопытна, но быстро наверстала упущенное. Как ему забыть ее поцелуи и ласки?
Антонелла решительно направилась к нему, опустилась в кресло напротив и скрестила ноги. В этот раз ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не любоваться ее обнаженной кожей, там, где заканчивалась юбка, и не представлять, что скрывается под юбкой.
Небеса… Рай… Блаженство…
— Твой брат был рад услышать, что ты жива‑здорова?
— Очень рад. — Она изучала свой ноготь. Рука ее слегка дрожала. Усталость, наверное. Или нервы.
Кристиано нахмурился. Ему было жаль Антонеллу. Хотелось видеть ее счастливой. Ее жизнь, как он выяснил, была пронизана чувством вины и страха. Похоже, он усугубил ситуацию. И все же у него нет выбора.
Она вздохнула и взглянула на него:
— Данте хочет встретиться с тобой, прежде чем согласится продавать тебе руду.
Кристиано с трудом скрыл раздражение. Он не предполагал, что король Монтеверде будет упрямиться, когда время почти вышло.
— Какой смысл? У вас не осталось другого выхода. Или Данте готов отдать страну под иностранный контроль.
— А разве не это ты предлагаешь? — спросила она, сверкая глазами.
Он оставил ее реплику без внимания:
— Мы братские народы, Антонелла. Мы понимаем друг друга лучше, чем кто‑либо другой.
— Не уверена, что мы вообще понимаем друг друга, Кристиано. Если бы понимали, не воевали бы.
— Я покончу с войной, обещаю.
Антонелла покачала головой:
— Для этого усилий одного решительно настроенного принца недостаточно. Интересно, действительно ли ты знаешь своих соотечественников?
Шок пригвоздил его к месту.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Старая неприязнь имеет глубокие корни. Нельзя изменить мнение людей за одну ночь. Это невозможно.
Кристиано выгнул бровь:
— Мы с тобой довольно быстро изменили мнение друг о друге, разве нет?
Антонелла в этот момент выглядела удивительно хрупкой и красивой. Ему хотелось притянуть ее в объятия и целовать до тех пор, пока она не вспыхнет и не застонет.