— …Тимьян был очень популярен, как бордюр для садовых клумб во времена королевы Виктории, потому что он низкорослый и стойкий. В отличие от других растений, его труднее было помять или сломать кринолинами дам… — Она обернулась на звук открываемой двери. — Ах, Райли, пожалуйста, не уходите.
Вид у нее был немного растерзанный, а в широко раскрытых серых глазах, смотревших на него поверх головы ребенка, он прочел страх.
— Я пошел за ванночкой, — сказал он.
Райли почувствовал, что начинает терять инициативу. Он уже поддается импульсам и принимает неразумные решения. Ведь он решил, что доставит Александру и ребенка до гаража, где она оставила свою машину, и распрощается с ними. И вот он здесь, и о том, чтобы уехать, не может быть и речи. Ладно, еще полчаса. Самое большее — полчаса. А потом он уйдет.
Купание происходило на обеденном столе, застеленном махровой простыней. Шампунь и прочие принадлежности стояли рядом с ванночкой. Книгу по ботанике пришлось убрать. Вместо нее на подставке появилась книга об уходе за ребенком, открытая на странице, посвященной купанию.
— Мне казалось, что нет ничего сложного в том, чтобы выкупать ребенка, — жалобно сказала Александра. — Мама ведь купала меня, хотя ее мысли были заняты живописью, поэтому я решила, что все делается интуитивно… Вода не слишком горячая, как вы думаете? — спросила она, наморщив лоб.
С обреченным вздохом он снял пиджак и жилет и, засучив рукав рубашки, сунул в ванночку локоть.
— Раз я не заорал, думаю, вода нормальная.
Зато Бренна орала благим матом, но как только Александра осторожно опустила ее в ванночку и ножки оказались в воде, рыдания стали утихать.
— Я буду ее держать, а вы мойте, — сказал Райли, встав рядом с Александрой и перехватив ребенка за подмышки. Александра поскорее схватила мыло и стала намыливать ноги и живот Бренны. Чтобы смыть пену, она брызнула на девочку водой, и тут — о чудо! — наступила тишина, прерываемая лишь плеском воды.
Александра протерла очки.
— А ей это нравится, Райли.
Склонившись над ванночкой, Райли подложил руку под Бренну. Александра подвинулась поближе к шампуню и оказалась прижатой к груди Райли.
— У вас рубашка намокла, — сказала она.
Со стороны их троица выглядит, должно быть, умилительно, подумала она. Лицо Райли все в брызгах, сквозь мокрую рубашку проступали ключицы, темные волосы, мокрые от дождя, блестели. А в сгибе его руки уютно устроилась крошка Бренна. Она смотрела на него своими синими глазами и пускала пузыри. Александра с трудом оторвала взгляд от этой картины.
Этот человек определенно обладал сексуальной притягательностью, будь то нечесаным и небритым в захудалом джаз-клубе, то величественным в судейской мантии или в строгом костюме преуспевающего адвоката.