– Что за наваждение, – пробормотал он, убрал руку с плеча и растерянно оглянулся, словно надеялся увидеть растворяющийся в воздухе призрак девушки. Внезапно Сергей Анатольевич почувствовал на пальцах влагу. Он опустил глаза и вздрогнул. Пальцы были испачканы чем-то красным. Недоумевая, Дзикевич поднес руку к глазам. Сердце бизнесмена учащенно забилось.
– Кровь! – испуганно прошептал он.
Но там была не только кровь, к темным пятнышкам крови прилипли коричневые крошки. Дзикевич зажмурил глаза. Снова открыл их. Пальцы были чистыми – ни крови, ни крошек. Казалось бы, самое время успокоиться, но вместо этого Сергей Анатольевич разволновался еще сильнее. Он вдруг отчетливо почувствовал, что в квартире чем-то пахнет. Чем-то необычным.
Дзикевич втянул ноздрями воздух и нахмурился. Странный запах. Будто живое существо. Внезапно бизнесмену показалось, что за спиной у него кто-то стоит. Он привстал с кресла и со страхом оглянулся. Комната была пуста, однако на какое-то мгновение Сергею Анатольевичу почудилось, что он увидел тень, скользнувшую к двери.
– Чепуха какая-то, – сказал Дзикевич вслух. – Здесь никого нет, кроме меня.
Он снова сел в кресло и заставил себя успокоиться. Через пару минут, немного придя в себя, Сергей Анатольевич развернул газету и заскользил взглядом по заголовкам.
«В Подмосковье обнаружено тело убитой школьницы».
«Шэрон Стоун снова обнажила грудь».
«Массовая гибель обезьян в Коста-Рике».
«На Америку надвигается ураган века».
Вдруг Дзикевич вздрогнул так сильно, что газета едва не порвалась в его руках. На этот раз он отчетливо услышал посторонний шорох, прозвучавший прямо у него за спиной. Побледнев от ужаса и дрожа всем телом, Сергей Анатольевич медленно, с неимоверным усилием повернул голову. То, что он увидел, свело бы с ума даже самого крепкого человека. На спинке кресла лежали тонкие женские пальцы, испачканные красными пятнами крови с прилипшими к ним крошками от печенья.
– Здравствуй, Сережа. Я вернулась, – прошелестел слабый голос.
Дзикевич медленно поднял взгляд, и в ту же секунду сердце его остановилось.
Глеб Корсак возвращался домой далеко за полночь. Подземный переход под площадью Рижского вокзала был пуст. Окна киосков затянуты ширмами. Повсюду валялись обрывки газет и деревянные ящики из-под овощей. Каждый шаг журналиста гулким эхом проносился по длинному, тускло освещенному туннелю.
Несколько раз Корсак замедлял шаг и встревоженно оглядывался. В переходе по-прежнему пусто. Журналист шел дальше. За те несколько часов, что Глеб провел в поезде, он немного оправился от шока, но на душе у него все еще оставалось неспокойно.