– Нет, ну должна же быть у людей совесть! – крикнула в сердцах Ольга, вышла из машины, подняла с дороги свой оторванный в процессе бодания бампер и закинула его на заднее сиденье. Бампер встал наискосок, намереваясь громыхать на каждой яме, проигнорированной нерадивыми дорожниками.
– Не должна, – мрачно заметила подруга. – У меня складывается такое впечатление, что вся людская совесть досталась тебе.
– Сплошные разочарования, – заявила Оля и села за руль.
Чего она, собственно, ждала? Сказки про Золушку наяву? Жизнь не похожа на сказку. Да, именно Ольге выпал сказочный шанс – она нашла миллион, но лучше бы деньги достались ей в наследство. Где-то за океаном умер ее дальний или близкий родственник, когда-то во времена перестройки эмигрировавший в Америку и внезапно разбогатевший. Нет, вот это – уже настоящие сказки. Если кто-то за океаном и умрет, внезапно разбогатев, то ей все равно ничего не достанется. Да и не нужно ей ничего чужого. Хочется своего: дома, детей, мужа… Работа у нее хорошая, чуть не поменяла по глупости. Хорошо, что вовремя раскрылась сущность этого господина Бессонова.
Вот он, оказывается, какой! Может быть, Капитолина права, и не стоит ему возвращать деньги? Лучше отдать их тем, кто сумеет найти им достойное применение. Нет, не Капитолине! Ей – ни в коем случае. Отдать деньги в детский дом, пусть детям купят компьютеры. Вот это будет настоящее доброе дело.
А что Бессонов? Вдруг он спохватится, прибежит с вопросом, не находила ли она миллион? Тогда она ему честно признается, что находила, но сделала, как посчитала нужным. Отдала деньги не девицам модельной внешности и с замашками королевы, а обездоленным сиротам. Пусть рвет на себе волосы. Интересно, как Бессонов станет рвать на себе волосы? Он такой с виду интеллигентный…
В этом-то вся проблема. Она тоже слишком правильная. Если отдаст деньги детям, а потом прибежит голодающий Бессонов, разорившийся на модельных девицах, то ее, Ольгу, замучает совесть: забрать обратно у детей она не сможет, а захочет помочь голодающему Бессонову.
Лучше всего оставить пакет с деньгами в отделении милиции или подкинуть деньги какому-нибудь бомжу. Тогда она будет знать, что возврата нет и никогда не будет. И сколько бы Бессонов ни голодал, кроме как налить тарелку супа, она ему ничем помочь не сможет.
Оля поймала себя на мысли, что у нее даже не возникло мысли, что на Бессонова ей плевать. Что ж, приходится признать: она к нему действительно неравнодушна. А он к ней? Глупо на что-то надеяться. После сегодняшнего происшествия он ее, скорее всего, ненавидит.