Когда она уже собиралась бежать проверить Себастьяна, ресницы Риса дрогнули.
— О слава богу, — воскликнула она и обвила его руками, насколько только позволяло его положение.
Вяло, словно еще толком не проснувшись, он поднял руки и обнял ее в ответ.
— Джейн… что случилось?
Она отстранилась.
— В моей комнате кто-то есть.
Рис нахмурился, на его лице отразилась растерянность.
— Что?
По его тяжелым векам Джейн поняла, что он кажется растерянным скорее от усталости, чем от ее слов. Поэтому она медленно повторила:
— В моей комнате кто-то есть.
— Ты видела кого-то?
— Нет… но я знала, что он там.
Рис кивнул, хотя она была почти уверена, что он ей не поверил. Он похлопал по постели.
— Ложись.
Она остановилась в нерешительности, потом обошла кровать и забралась под покрывала. Повернувшись к Рису, она поняла, что он уже снова заснул. Он опять был абсолютно неподвижен.
Она перевернулась на бок и посмотрела на запертую дверь. Холодное, противное ощущение исчезло. Все казалось таким нормальным, но она ни за что не вернется в коридор. Или в свою комнату.
Джейн передернуло, и она сильнее завернулась в покрывало. Может, это был просто дурной сон. Или она перенервничала из-за того, что случилось с тем парнем из бара. Или даже из-за ограбления. Но сейчас это неважно, потому что она останется здесь — даже если утром Рис решит, что она трусиха.
* * *
Кристиан появился в заброшенном здании, которое сделал своим временным убежищем, как раз когда на горизонте появились первые лучи солнца.
Он упал на матрас, который положил посреди зала — там, куда не доставали смертоносные лучи.
Его одолевала усталость — для таких, как он, это было нормально, особенно в ясные солнечные дни.
Но последняя его мысль, прежде чем он погрузился в черное забытье, была о женщине Риса. Он пришел проверить, как тот пережил нападение, и обнаружил маленькую смертную из аллеи. От нее пахло Рисом.
Как интересно.
Нужно за ней приглядывать.
* * *
Оперевшись на локоть, Рис смотрел, как Джейн спит. Они оба умудрились проспать весь день.
Она лежала, прижавшись к нему, положив голову ему на изгиб локтя. Ровное тихое дыхание тепло щекотало грудь и плечо.
Он не мог понять, чем ему так нравится то, как она дышит. Но в этом было что-то завораживающее, почти возбуждающее. То, как билась жилка сразу над ямкой между ключицами.
Он поднял руку, чтобы потрогать ее, но вместо этого откинул прядь медных волос с ее щеки. Его пальцы чуть задержались, и он подумал, какая нежная у нее кожа, чистая и гладкая, как бледно-розовый фарфор. Его палец скользнул к ее губам, кожа здесь была розовее и еще мягче.