Сердечное рукопожатие придавало словам президента весомость официального возведения в должность.
— Что касается нашей очаровательной гостьи, — вкрадчиво сказал мистер Карлин, — то она пришла поздравить тебя от имени шести остальных вице-президентов. Маленький пластический этюд — наш привет тебе.
Роксана слушала разговор вполуха — она пришла сюда работать. Мелькнувшее было чувство неуверенности и дискомфорта куда-то улетучилось. Все было как в прежние времена! Тело стало легким и раскрепощенным, голова освободилась от навязчивых мыслей. Когда же звуки различных инструментов слились в одно целое, Роксана медленно и спокойно сделала первое движение.
Три маленьких шажка на месте под позвякивание монист, и вот, не поднимая головы, Роксана подключает к танцу руки, которые и руками-то можно назвать с трудом — скорее прекрасными, грациозными, златочешуйчатыми змеями. Они выписывали в воздухе замысловатые узоры, они мелькали повсюду, они одновременно извивались перед грудью и над головой, вдоль бедер и между коленями, они были сама музыка во плоти.
Повинуясь новой смене темпа, Роксана развела руки: одна плавно опускалась, другая медленно поднималась вверх. Когда же из магнитофона полились чарующие звуки гобоя, она подняла голову и усилиями одних шейных мускулов начала двигать ею из стороны в сторону. Этот трюк был ее коньком, и глядя на непринужденность, с которой она его исполняла, трудно было поверить, что этим сложнейшим хореографическим приемом Роксана овладела всего за неделю.
Восточная дива томно приоткрыла густо накрашенные веки, чтобы увидеть эффект, произведенный ею на старину Абрахама, не переставая танцевать, вгляделась и… растерялась. Вместо «честного Эйба»[1] — эдакого Авраама Линкольна с котелком на голове и толстой сигарой во рту — она увидела высокого стройного широкоплечего мужчину лет тридцати пяти в синем костюме-тройке, отлично сшитом и чем-то похожем на флотский офицерский мундир. Иссиня-черные волосы с редкими серебряными прядями подчеркивали неброскую красоту правильного мужественного лица.
Темп танца снова ускорился, и времени на разглядывание не осталось. Роксана выставила бедра и начала двигать животом взад-вперед — в полном соответствии с заявкой. «Отработать и уйти поскорее, — мельком подумала она. — К черту президентов и вице-президентов!»
Тем временем, примостившись на краю стола, Брэм Тэйлор с полуулыбкой следил за извивающейся танцовщицей. Зная об этом или не зная, но его коллеги угодили в самую точку. Именно о такой женщине — знойной, страстной, миниатюрной — он грезил в эти предновогодние дни. Только в его мечтах он и она были одни — без посторонних свидетелей.