Как уже отмечалось выше, еще до окончания повести, в декабре 1845 г., Достоевский по желанию Белинского прочел ближайшим членам его кружка первые главы «Двойника». По свидетельству Д. В. Григоровича, Белинский во время этого чтения «жадно ловил» каждое слово автора «и местами не мог скрыть своего восхищения, повторяя, что только Достоевский мог доискаться до таких изумительных психологических тонкостей».[33] П. В. Анненков рассказывает также, что «Двойник» нравился Белинскому «по силе и полноте разработки оригинально странной темы».[34] Еще в рецензии на «Петербургский сборник», рекомендуя вниманию читателей «Бедных людей» и их молодого автора, критик писал:
«В этой книжке „Отечественных записок“ русская публика прочтет и еще роман г. Достоевского „Двойник“, — этого слишком достаточно для ее убеждения, что такими произведениями обыкновенные таланты не начинают своего поприща». И Белинский обещал поговорить подробно о «Бедных людях» и «Двойнике» в следующей книжке журнала. Высокую оценку «Двойника» как произведения, каким «для многих было бы славно и блистательно даже и закончить свое литературное поприще», Белинский повторил в феврале 1846 г., отражая нападки на Достоевского булгаринской «Северной пчелы».[35] Наконец, в мартовской книжке журнала, в статье о «Петербургском сборнике», критик дал развернутый отзыв о «Двойнике». Он писал: «Как талант необыкновенный, автор нисколько не повторился во втором своем произведении, — и оно представляет у него совершенно новый мир. Герой романа — г. Голядкин — один из тех обидчивых, помешанных на амбиции людей, которые так часто встречаются в Низших и средних слоях нашего общества. Ему все кажется, что его обижают и словами, и взглядами, и жестами, что против него всюду составляются интриги, ведутся подкопы. Это тем смешнее, что он ни состоянием, ни чином, ни местом, ни умом, ни способностями решительно не может ни в ком возбудить к себе зависти. Он не умен и не глуп, не богат и не беден, очень добр и до слабости мягок характером; и жить ему на свете было бы совсем недурно; но болезненная обидчивость и подозрительность его характера есть черный демон его жизни, которому суждено сделать ад из его существования. Если внимательнее осмотреться кругом себя, сколько увидишь господ Голядкиных, и бедных и богатых, и глупых и умных! Г-н Голядкин в восторге от одной своей добродетели, которая состоит в том, что он ходит не в маске, не интриган, действует открыто и идет прямою дорогою. Еще в начале романа, из разговора с доктором Крестьяном Ивановичем, немудрено догадаться, что г. Голядкин расстроен в уме. Итак, герой романа — сумасшедший! Мысль смелая и выполненная автором с удивительным мастерством! <…> Для всякого, кому доступны тайны искусства, с первого взгляда видно, что в „Двойнике“ еще больше творческого таланта и глубины мысли, нежели в „Бедных людях“».