Юля смотрела на меня. Я не заметил, когда она повернулась. Нет, она не вскочила и не стала кружиться по комнате, напевая от счастья мелодии композитора Тухманова. Но она открыла глаза. Может быть, я льщу себе, во взгляде был интерес. Это длилось несколько секунд, мы смотрели друг на друга.
Потом её глаза погасли, ресницы сомкнулись. Я засуетился, стал объяснять принцип переписки. «Всё происходит без участия почты, через Интернет. Когда пациент находит силы печатать, то сам. Но Вы, Юля, можете диктовать мне. Поначалу можно вовсе не отвечать. Если Вы не против, я стану зачитывать приходящие письма. А там — видно будет. Нужно просто согласиться. Общение лечит».
Я склонился к ней, спросил негромко, но твёрдо:
— Юля, вы согласны?
У неё не было сил на ответ. Клиническая депрессия высушивает человека, выпивает мотивы и стремления. Больным не хочется ни есть, ни дышать, ни переписываться с Алексеями из Твери. И всё-таки, она шепнула «ДА». Шевельнула губами. И мне стало так легко, будто я только за этим «ДА» и приехал в Ригу.
Дежурства в больнице меня спасали. Сидя один в своём скворечнике, я впадал в ступор. Город и чердак застывали вокруг, как смола. Будто муравей к сосне, я прилип к этим шпилям, чугуну, граниту, к потёртому стулу, к кровати и окну в крыше. Становилось страшно, я выбегал в рубашке на мороз, возвращался, пил кипяток, обжигался. Иссякнув, вдруг обнаруживал в себе бычье упрямство. Я её найду. Переверну город. Набью рожи каким-нибудь местным мерзавцам. Подхвачу, её растерянную, на руки, проскачу двенадцать вёрст до ближайшего умного профессора. Я представлял, как она заревёт от благодарности и раскаяния.
Конечно, всё это чушь. Мне её не найти. Детективные сюжеты, в которых негр-наркоман знает важную информацию (нужно всего лишь отрезать ему уши, он всё расскажет) это не про меня. Я снова проваливался в апатию, сидел неподвижно. Потом кричал, бегал, глотал кипяток. По кругу и без толку. Как-то раз пытался достать из ходиков кукушку, всё ей объяснить, чтоб она время назад отмотала.
Трезвонил Евиным родителям, бабе Лизе, Ильчину. Ходил наугад в ночные клубы. Единственным союзником стал Марк Андреевич. Он разыскал нашего красавца мужа. Узнал, отчего же он такой бесподобный. Его зовут Рома Яблоков. Разбогател, перепродавая дома и пароходы. Владеет зданиями в центре. Жемчужина его империи и основа процветания — знаменитый «Дом с лабиринтом». Это огромный, дорогущий особняк на «посольской улице». Архитектурный памятник, охраняется комиссией Юнеско.