Как же теперь нелегко примириться с тем, что тот самоуверенный наглец и джентльмен, сидящий сейчас рядом с ней за рулем «лендровера», — один и тот же человек!
Впрочем, пять лет — это немало, напомнила она себе. За такой срок система ценностей у человека может измениться, как и его отношение к женщинам.
Сейчас она радуется, что так доверительно разговаривает с ним. Однако страх перед тем, что может произойти, если Даниел повнимательнее посмотрит на нее и узнает, никуда не исчез. Если случится то, чего она так опасается, все, ради чего она трудилась, пойдет насмарку! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы сложилась ситуация, в которой ей пришлось бы вновь испытать то унижение, которое она изведала, проснувшись утром в его спальне!
Остановив «лендровер» немного не доезжая до здания компании, Даниел предложил:
— Давайте посидим в кафе.
Гвендолин нерешительно кивнула и, когда он помог ей вылезти из джипа, робко оперлась на протянутую ей руку.
Когда они были уже в дверях, какой-то посетитель, шедший им навстречу, чуть не сшиб их. И Даниел инстинктивно обнял девушку и прижал к стене в двух шагах от входа. Здесь царил полумрак, и их не сразу можно было заметить. Они словно оказались вдали от суетного мира.
Даниел по-прежнему не разжимал объятий.
— С вами все в порядке? — спросил он.
— Да-да. Все хорошо. Не беспокойтесь...
Боже, неужели это она так дрожит? Если да, то заметил ли Даниел? Наверняка заметил и подумал... От смущения у Гвендолин закружилась голова. Она была не в силах пошевелиться или заговорить, слишком ясно сознавая, как близко от нее он сейчас стоит. И смотреть ему в глаза тоже не могла, поэтому уставилась прямо перед собой.
Это было ошибкой: оказалось, что ее глаза находятся как раз на уровне его обнаженной шеи. Кожа была гладкой и загорелой. И Гвендолин вдруг с ужасом поняла, что ей хочется дотронуться до него, погладить, прикоснуться к нему! Она торопливо сглотнула, мучаясь оттого, что кровь бешено стучит в висках.
Грудь Даниела вздымалась при каждом вдохе, завораживая ее. Когда-то давно она вот так же стояла, прижавшись к этой груди, когда-то эти руки обнимали ее, прикасались к ней, ласкали ее...
— Уэнди...
Что-то невыразимо узнаваемое было в том, как он назвал ее сейчас по имени, и Гвендолин мгновенно вернулась с небес на землю. Она решительно высвободилась из его рук, не сводя с него испуганно расширенных глаз.
— Я... я должна идти... Немедленно!..
Она услышала свой голос и сразу поняла, что бормочет несусветную чушь. Но от страха и беспокойства язык стал неповоротливым, как и тело. Она неуклюже протиснулась мимо Даниела к двери, стараясь не прикасаться к нему, словно это грозило ей смертью.