— А я-то думал! Чего это я третий год никак в рейс не уйду! А оказывается, это я бастую! — понял наконец Третий.
Морзянка оборвалась. После «та-ти, та-ти, та-ти» (продолжение следует) запищало по новой.
— О, землячок какой-то проклюнулся, — оживился ОМ2, косо зыркнув на пожелтевший листок с позывными пароходов управы на панели приемника.
— «Сэмэн», — сразу перевел название парохода на человеческий язык ОМ1.
— Это кто ж там сейчас на нем папой?
— Марченко, — сказал Третий без бумажки.
— А ему бы не стоило. Жаль мужика. Ему и так по приходу в Союз ничего не светит после того, как коллега наш в политическое убежище убежал.
Третий посмотрел через иллюминатор на причал возле холодильника.
Краны прекратили выгрузку. Сиротливо болтается на гаке прямо в воздухе брошенный строп.
Морзянка, низкий нарастающий гул голосов. Грохочет якорь-цепь «супера» на рейде.
К морзянке и нарастающему ропоту присоединяются гудки пароходов на рейде. К ним подключается сводный духовой оркестр курсантов на палубе плавбазы «Советская Украина». Оркестр играет марш, столь любимый Холмсом, Ватсоном и одесскими джентельменами. Под звуки марша по Москве-реке, вдоль стен Кремля, идет китобоец «Венера». За зубцами стены пытается спрятаться человек в черном кителе с нашивками министра на обшлагах. Напрасно пытается. Плакатный гарпунер в сапогах-полубахилах и шляпе-зюйдвестке, с трубкой во рту, уже наводит орудие. С колокольни Ивана Великого в бинокль наблюдает за охотой группа лиц. С мостика китобойца, в бинокль же, видно как первое лицо, рискуя свалиться, запрещающе машет рукой.
Ропот, гудки, оркестр умолкают. В напряженной тишине, под морзянку, гарпунер, сплюнув, оставляет родного министра в покое и наводит по колокольне. Гарпунер жмет ногой на гашетку…
— Да, жаль Марченко, — совсем некстати подвел итог ОМ1: морзянка смолкла.
ОМ2 тут же нашел по приемнику ненавязчивый джаз, и оба омика снова принялись курочить аппаратуру.
— Ничего, на промыслах пошумят — дома тише будут, — резюмировал ОМ2 и карикатурно нахмурился, копируя известного всем троим чиновника по плавсоставу:
— Бунтовщик? Что, не ты? Ладно, ступай пока. Но смотри у меня! Сам знаешь, бича — немерено. Визу тебе когда подтверждать? Вот и я говорю: могут не подтвердить.
Завывала метель за каютным иллюминатором. Тускло тлел надкоечник. Третий, лежа, читал все тот же «Вокруг света».
Перевернутая страница.
На палубе «Св. Анны» идут приготовления. Лают собаки. Промысловики, Пожилой и Молодой и другие, готовят нарты и байдары, укладывают провизию, проверяют карабины. В каюткомпаниии лихорадочно пишутся письма. Дверь в капитанскую каюту приоткрыта. Капитан вслух зачитывает Третьему свой рапорт гидрографическому управлению: