Рыбу в Батуми продолжали ловить только двое: "Бешуми" и "Цискара". К их приходу собиралась на причале толпа с вёдрами, счастливцы-ялики норовили взять их на абордаж ещё на подходе, раньше голопузых боевых пловцов из местной пацанвы, атакующих палубу с воды. Остальные рыбачки давно уже продали свои невода туркам, и занялись более прибыльным.
СЧС, средний сейнер только по названию, брал на палубу до девяти легковушек. Это моряком нужно быть, но вы всё ж, на веру, поразитесь: "И куда они (легковушки) там вмещались. Сейнера того — двадцать семь метров по палубе." Две последних машины уже за корму колёсами свисали. И, опять же на веру, "И как они (сейнера) не опрокидывались от перегруза?"
Опрокидывались. Но больше зимой. От обледенения.
Машинами по всей палубе сейнера и дальневосточника не удивишь. Они там натаскались возить из Японии. Но тут с каждой машиной ехали жёны, дети, двоюродные дядья и троюродные сёстры водителя. Со скарбом, пожитками и едой на переход. Всю дорогу — в машине или на палубе. Позеленевшие, как Гринпис. Голодные. На узлах и тюках. Ни дать, ни взять — последний пароход на Стамбул.
Всё вернулось на круг. Эмигранты, бои на околицах, мишки японцы.
"С лошадью нельзя на корабль?" Ерунда. Сто пятьдесят гринов — и конь твой уже припнут к кнехту. Так что зря Высоцкий стрелялся. Не только с лошадью, с орудием прямо взяли бы.
Вру, Владимир Семёнович проходил бы по другому ведомству. По его душу пришёл бы в Батум транспорт "Баскунчак". И не только по душу. Я на этот "Баскунчак" насмотрелся ещё в Персидском заливе. В голову тогда не приходило, что на вертолётной площадке и в ангарах прекрасно становятся камазы с мандаринами. Эвакуация.
Цены они нам сбивали… Пока транспорт стоял у морвокзала, нам надеяться оставалось разве что на чокнутого грузина: вдруг нули на купюрах считать не умеет. Встречались конечно и среди их грузинского племени чудики. Один вон, целый день просидел с сачком под сваями причала, развлекая нас пением песен Пахмутовского репертуара.
— Как рачки? Ловятся? — не выдержал к обеду Скользкий.
— Нет, вон там, за молом, — лучше, — отвечал чудик, продолжая черпать воду своим решетом. И по третьему разу затянул: "Мнэ прыснылся шюм даждя…"
Встречали мы и таких. Но такого, чтоб сотню с тысячей путал…
Наш клиент в кепке со своим вечным вопросом: "Гдэ капытан?" — и после отхода штрейхбрехеров от ВМФ продолжал обминать наш ПТС-93 по дуге большого круга. Весь Батуми знал уже, что именно этот пароход никуда не идёт, и его пора ставить на пляже рядом с близнецом-братом, переоборудованным в кабачок. На Мелком море.