Что-то в Келли оборвалось, пока она слушала Линдона.
— Одну минуту, — прервала она его, — вы же сами хотели, чтобы я закрутила роман с Грантом Эндрюсом. Я думала, вы будете довольны, что ваш план удался.
— Я говорил тебе, чтобы ты делала все возможное, чтобы заставить Гранта подписать новый контракт, но я не говорил тебе делать это посреди Чикаго и при всем честном народе.
— Я весьма сожалею, что нарушила ваши моральные принципы, однако вы должны меня извинить, мне было трудно определить, где проходит граница.
Получив такой отпор, Линдон несколько успокоился. Когда он снова заговорил, его голос уже звучал спокойнее:
— Ладно, я тебя понял. Как наши дела с контрактом?
— У меня только что закончилась встреча с агентом Гранта. Сейчас я изучаю их условия. Когда я прочитаю весь контракт, у меня будет более полное представление, во что он нам обойдется.
— Ты будешь держать меня в курсе дела?
— Разумеется, — сказала она ласково, — вы же босс.
— Я рад, что ты еще помнишь об этом, — пролаял он и бросил трубку.
Келли покачала головой, которая начинала трещать, и вернулась к работе. Спустя несколько минут телефон зазвонил снова.
— Да, Джени, — сказала она устало.
— Здесь мистер Эндрюс, он хочет вас видеть.
Келли вспомнила предупреждение Хастингса. Однако если Грант пришел к ней в офис, она не может отказаться принять его.
— Пусть войдет, — сказала она.
Когда Грант появился в дверях, беспокойство, которое преследовало Келли целый день, слегка улеглось. На нем были коричневые брюки и крахмальная белая рубашка с открытым воротом. Рукава рубашки были закатаны и открывали загорелые мускулистые руки. Келли вспомнила изумительную скульптуру Микеланджело, которую она видела в Париже, в Лувре. Фигура Гранта производила на нее такое же неотразимое впечатление.
— Привет, леди-босс, — сказал он и сел на край стола напротив нее, его ноги касались ее коленей. — Ты выглядишь усталой.
— Благодарю, — парировала она, — а ты выглядишь так, будто провел отличный уик-энд. Не скажешь ли мне, как тебе это удалось?
Он улыбнулся.
— И выдать один из моих секретов вечной молодости? — сказал он. — За соответствующую плату я мог бы тебе его продать.
— Какова же она?
— Поцелуй.
— Даже не знаю, — ответила Келли задумчиво. — Целоваться с тобой нынче стало довольно дорогим удовольствием. — Она показала на контракт, лежащий на столе: — Я изучаю твои последние запросы.
— Понимаю, — сказал он, — а если мы сделаем этот поцелуй чисто личным? Нашим личным дополнительным вознаграждением?
— Твой агент может это не одобрить, — предупредила Келли. — Меня просили держаться от тебя подальше. Он полагает, что я причиню вред твоему имиджу.