— Не дадим!
— Умрем за старое поле!
— Чтоб как при дедах и прадедах было!
— Побить бояр всех и шильников!
— Веди нас, атаман!
Круг кипел, бушевал, как море в непогоду. Крики слились в общий вопль:
— Смерть боярам!
— Побьем всех воевод!
Булавин продолжал:
— Ныне стало нам известно, что московские полки идут на нас по письму князя Меншикова, и стольника, и воеводы князя Голицына...
— От бояр московских все зло!
— А царь-государь о том не ведает!
— Творят, что хотят!
— ...И с теми полками идет князь Василей Володимерович Долгорукий!
— Еще один Долгорукий сыскался!
— Сколько их там у бояр на Москве?
— И ему руки укоротим!
— Господа казаки! — Выждав, когда станет потише, Булавин возвысил голос: — Мы ждать не будем, а станем противитца тем полкам всеми нашими силами!
— Правильно! Любо!
— Все Войско Донское пойдет!
— Мы все, — Булавин протянул руку в сторону своих сподвижников, — войсковой атаман, полковники и есаулы, сдумали послать три войска; на Изюм и другие города Белгородского разряда пойдет полковник Семен Драный, с ним Никита Голый, Сергей Беспалый; на Хопер — атаман Игнат Некрасов; на Волгу — Хохлач и Павлов. То и будет указ всего великого Войска Донского. Любо ли вам?
— Любо! Любо!
— Все пойдем!
— Умрем за старое поле!
— Побьем бояр!
— А в Запорожскую Сечь и на Кубань послали мы верных людей помочь просить. — Кондрат сделал передышку, вытер пот со лба. — И письма по иным многим местам послали, чтоб чернь вся шла к нам бить бояр и полковников, рандарей и приказных. А как их побьем, пойдем на Азов и Троицкой. Потом — по другим русским городам до Москвы. Пора нам с боярами московскими повидаться, как Степан Тимофеевич Разин хотел.
— Мы с ними посчитаемся за все!
— Правильно!
— Разин-то хотел, — раздался голос из задних рядов, — да не вышло! Сила силу ломит!
— Верно говоришь, казак! — Булавин метнул взгляд в его сторону. — Не вышло. У бояр силы много. — Помолчал минуту. — Дак ведь и у нас немало! Вон нас сколько! Три войска посылаем и здесь, в Черкаском, оставим тысячи с две!
— А если побьют нас? — снова прервал его тот же настойчивый голос. — Что тогда?
— Тогда? — Булавин оглядел притихших было людей. — Ну что ж, казаки. Если побьют нас государевы полки, то мы с Некрасовым и другими полковниками и есаулами решили: собираться нам на Цымле (у Цымлянской станицы. — В. Б.), а, собрався, оставить нашу реку и итти на другую реку.
— Куда, атаман?!
— Мыслимое ли то дело?!
— Любо! Уйдем!
— Неужли государь бояр не уймет?
Булавин по тому, как кричали все громче и злей казаки, да и новоприходцы от них не отставали, видел, что тронул больное место. Легко ли оставить родные курени, избы, могилы отцов и дедов, все эти просторы, вольные до сих пор места? Не для всех, понятно, одинаково вольные и щедрые, по все же свои, родные.