Письмо призывает всех «добрых» начальников, посадских и черных людей не чинить между собой вражды, не обижать, не бить друг друга; тому же, кто это будет делать, «учинить смертную казнь без пощады». Булавин требует от бояр и воевод освободить заключенных из тюрем «тотчас без задержания». Сообщает, что на его стороне запорожские казаки, Белогородская орда; «и иные многие орды нам, козакам, за душами руки задовали в том, что они ради с нами стать заедино вкупе и родеть заодно».
В конце воззвания даются подробные инструкции о составлении с него копий, рассылке их по городам и селам; «а сие наше письмо из городов воеводам и всяким начальным людем списавши и из сел посылать до города Тулы; а больши не посылать ради того, что мы всем Войском в том городе Туле будем и сие письмо спросим; и ево б нам объявить безо всякого коварства».
Конечно, наивные расчеты повстанцев на начальных людей и воевод, «добрых» бояр и царя, их попытки создать впечатление, что на их стороне многие тысячи запорожцев, татар и прочих союзников, характеризуют достаточно ясно и утопичность их взглядов, и приемы воздействия на народные низы; главное же у них — стремление объединить силы всех угнетенных против царящей в России несправедливости.
Сходные моменты находим в «прелестном письме» Лукьяна (Луньки) Хохлача, одного из активнейших и выдающихся предводителей восстания. Оно, что тоже очень характерно, обращено к стольнику С. Бахметеву и полковнику И. Тевяшову:
— Мы всем Войском собрались все вкупе с запорожскими казаками, с Белогородской ордою, с калмыки, и с татары, и с гребенскими, и с терскими, и с яицкими казаками истребить иноземцев и прибыльщиков. А вы б, Степан и Иван, шли с нами заодно.
Еще в одном воззвании Булавин приказывает по всем станицам одной половине казаков идти к нему в войско, другой — оставаться по своим куреням; и «стоять им всем вкупе... для того, что зло на них помышляют, жгут и казнят напрасно злыя бояря и немцы и вводят в них еллинскую веру». Это — уже обращение к донскому казачеству, напоминание о жестокостях и насилиях, которые творили на Дону Юрий Долгорукий и другие каратели. Звучит мотив защиты исконных прав и вольностей «старого поля» — Войска Донского:
— А ведаете вы, атаманы-молотцы, как деды наши и отцы положили и мы породились, прежде сего старое поле крепко было и держалось. А ныне те злые супостаты старое поле все перевели и ни во что почли. И чтоб нам старое поле не потерять.
Если выше в письме Булавина шла речь о русских городах и деревнях, жителям которых оно и направлялось, то в этом — о донских городках по Дону, Хопру, Бузулуку, Медведице. С самого начала нового, более широкого и мощного, этапа движения Булавин идет на энергичные меры — призывает включиться в него и жителей русских уездов, и донских казаков.