Но появляться в лагере он не имел права — это посещение могло спугнуть врага, если он находился среди археологов.
Николай медленно, нерешительно зашагал по лесной дороге.
Мысленно он подводил итоги своих поисков. Установлено, что какой-то человек, курящий сигареты «Прима», наблюдал за стрельбой. Известно, что этот человек носит ботинки с широкими носками и металлическими подковами на каблуках. На правом ботинке в подковке выпал один винт…
Дорогу пересекал знакомый ручеек. Николай с наслаждением напился из него, вымыл руки и лицо, смочил волосы. Вода была кристально-чистой и холодной, как лед.
«А является ли тот неизвестный действительно врагом? — вдруг подумал Белявин. — Может быть, это был просто любопытный человек? Гуляя в лесу, он увидел пушки и, заинтересовавшись стрельбой, стал смотреть. У него был бинокль, и он воспользовался им… Потом он заметил сержанта Ольхина и подумал, что оказался в запретной зоне. Тогда он убежал со своего импровизированного наблюдательного пункта…»
Белявин почувствовал, что тоненькая путеводная ниточка, попавшая к нему в руки, ничего нужного дать не может…
Оставалась еще находка, сделанная тем же наблюдательным сержантом, — письмо и фотокарточка, почему-то простреленные картечью. Откуда они взялись? Бросил ли их неизвестный? Или они были принесены течением ручья?
«Надо осмотреть все русло ручья, от истока до полигона!» — решил Николай.
Не отрывая глаз от узкой ленточки прозрачной воды, Белявин пошел вверх по течению. Ручей то струился по мелким каменистым перекатам, то образовывал глубокие заводи. Ивы, орешник, молодые дубки наклонялись над водой.
Нигде не было видно никаких следов присутствия человека — ни сломанных веток, ни помятой травы.
Журчание стало слышнее. Через несколько шагов ручей повернул влево, и Николай вышел на небольшую прогалину. В конце ее возвышалась знакомая скала, поросшая бархатистым зеленым мхом.
«Девичий родник!» — узнал место Белявин.
Здесь все оставалось таким же, каким было в то утро, когда возле скалы был найден труп парашютиста. Уцелели и головешки костра, и даже следы на влажной глинистой почве.
Николай снял фуражку, присел на выступающий из земли пень и закурил. Взгляд его рассеянно скользил по полянке. Он припоминал всю обстановку того памятного утра…
…Вон там, уткнувшись лицом в землю, лежал убитый шпион. В стороне возле скалы валялся его пистолет…
Белявин взглянул на глинистый, топкий берег ручья и вдруг торопливо вскочил с места. На вязкой глине четко отпечатался уже знакомый след тупоносых мужских ботинок. Ботинки были подбиты полукруглыми подковами. В отпечатке правого следа ясно выделялся неглубокий выступ, образовавшийся от потерянного винта. Сверив зарисованный им след с отпечатком, Николай убедился в их тождественности.