За ларем из стены вывалилось несколько камней и получилась дыра. Халла полезла в нее, а затем под пол, думая о том, соображают ли крысы, насколько она больше их, и ужасно боясь застрять, чтобы ее, беззащитную, не вытащили обратно за ноги. При одной мысли об этом у нее мурашки по коже пошли. Сверху, над ней, уже слышался топот, что-то упало, громыхнув. Сильно пахло крысами; ползком пробираясь вперед как можно бесшумнее, Халла случайно влезла рукой в крысиное гнездо, и ее укусили, но не больно. В волосы ей набилась пыль и мелкие камешки, колени и локти она ободрала до крови, несколько раз слышала, как трещит и рвется платье, но плащ оказался крепким. Чтобы не потерять его, она вцепилась в него зубами, как медведь.
Вдруг ее протянутая рука попала в пустоту. Там было темно. Крыса пищала где-то внизу, и скатившийся туда камешек булькнул, попав в мокрое.
Но надо было туда лезть. Она извернулась, потянулась вперед, достала рукой до противоположной стенки, нащупала какую-то скобу, ухватилась, подтянулась и спрыгнула, сразу оказавшись по щиколотку, а через шаг — по колено в теплой вонючей жиже. Она поняла, что попала в сток нечистот из конюшен. Крыс это, по-видимому, нисколько не беспокоило, так не все ли равно ей? Лучше попасть обеими ногами в добрый конский навоз, чем в злые руки людей.
Крысы ее торопили: они умели видеть в темноте, и она чувствовала, что они боятся. Но она ничего не видела, и как ни старалась нагибаться и выставлять вперед руки, все время стукалась головой о свод, и скоро уже плакала. Сток свернул вправо и пошел вниз. Крысы подбадривали ее писком — их было уже несколько. Она продолжала идти вперед. Ход расширился. В нос ей ударила еще более сильная вонь; она поняла, что тут уже не только конские нечистоты. Хватая воздух ртом, она заспешила. По дороге стали попадаться боковые отдушины, пропускавшие слабый свет и немного воздуха. Ей очень хотелось вылезти через одну из них, она боялась, что может не выдержать страшной вони и упасть в эту мерзость, но крысы подгоняли ее вперед до тех пор, пока она не увидела свет перед собой. Преодолев последний спуск, она, наконец, выбралась на волю. Рядом плескалось море, позади была городская стена. Под ногами валялись битые горшки, громоздились кучи гнили и мусора, попадались трупы мелких животных. Над всем этим роились мухи. Но крысы, задрав хвосты, принялись весело плясать вокруг нее. Потом пискнули и помчались назад. Халла пошла к морю.
Войдя по колено в воду, она долго отмывалась, терла одежду и кожу песком, наконец, вылезла на берег в мокрых лохмотьях. Наверное, если охота за ней продолжается, нельзя даже к своим идти.