Страх рос, рос во мне.
Крутом ни звука. Словно все в этом доме умерли.
Страх мало-помалу переходил в ужас. Меня колотила лихорадка. Зубы стучали.
Мне хотелось крикнуть диким голосом, выбежать в коридор, созвать прислугу, разбудить жильцов.
Зачем?
Что я им скажу?
Что какой-то господин долго ходит за водой? Что я боюсь один в комнате?
Боязнь показаться смешным, показаться глупым, показаться сумасшедшим удерживала меня, и я лежал, словно прибитый гвоздями к постели, прикованный ужасом, — не смея пошевелиться.
А время тянулось медленно-медленно.
И мужчина не возвращался.
И всё было тихо в этом словно вымершем доме.
Засерел рассвет.
Свет какой-то серый и мрачный, и грязный, полз в окна и наполнял комнату.
А он всё не возвращался.
И кругом было тихо, как в могиле.
«Скорей бы день! Скорей бы день!» с тоской думал я, чувствуя, что мой ужас всё растёт и растёт.
Первый звук, раздавшийся в доме, — где-то хлопнули дверью, — оживил меня.
Я вскочил, как безумный, и позвонил долго, настойчиво, тревожно.
Несколько минут молчания, и раздалось шлёпанье туфель.
Я слышал, как коридорный щёлкнул нумератором электрического звонка, как что-то пробормотал, зевнул и медленно, нехотя шёл к моей двери.
Вот когда секунды казались вечностью. Скоро ли он дойдёт?
И едва дверь отворилась, я встретил его лицом к лицу в дверях, так что он даже пошатнулся.
— Что угодно, monsieur?
— Кто живёт в соседнем номере? Вот здесь!
Заспанный лакей посмотрел на меня удивлённо и злобно.
— Какая-то англичанка. Приехала вчера. Что угодно, monsieur?
— Она замужем? Скажите, она замужем?
Лакей смотрел на меня всё изумлённее и изумлённее.
— Почём же мне знать, monsieur? Monsieur задаёт такие странные вопросы! В шестом часу утра! Изволите беспокоить…
— Я вас спрашиваю!..
— Приехала одна!
— У неё был сегодня ночью мужчина!
Лакей посмотрел на меня, как на сумасшедшего, пожал плечами и повернулся:
— У неё? Старуха, лет семидесяти!
— В таком случае…
Я схватил его за рукав.
— В таком случае, сейчас же войдите в этот номер!.. Там что-то странное… Я не знаю… Там что-то произошло…
У меня зуб не попадал на зуб.
Лакей старался освободить свою руку. Он был окончательно зол.
— Но как я смею, monsieur? Идти к даме, когда она спит!
Но я не отпускал его. Я наступал:
— Идите… Я отвечаю… Я вам говорю, там… там что-то странное.
Моя тревога мало-помалу передавалась и ему. Но он всё ещё пожимал плечами.
— Как я могу?.. Какой вы странный, monsieur… Да и дверь, вероятно…
Он тронул. дверь. Она отворилась.
Лакей несколько моментов в сомнении постоял на пороге. Потом тихонько вошёл.