Она только что встала после «левой ноги» и ещё плохо управлялась с деревяшкой.
— Двадцать тысяч франков! Вы только подумайте!
Через полтора года «после руки» Жанна родила мальчика.
— Прелестный был такой бутуз. Верите ли, кровь с молоком.
И старик Жако решил:
— Надо проучить железнодорожную компанию на этот раз как следует!
Мимоходом он посоветовался с опытным юристом:
— Скажите, если ребёнку отдавят правую ручку, — это дороже стоит?
— Конечно же, дороже! — ответил опытный юрист. — Лишенье способности к труду на всю жизнь! Шутка! Надо с детства держать инвалидом!
И старик Жако решил:
— Надо заблаговременно позаботиться о малютке!
— К тому же, — говорил он дома, — это лучше, если ребёнок вырастет без правой руки. Он затем не чувствует никакого лишения. Он даже не знает, что такое правая рука!
Все с ним согласились.
И когда младенцу исполнился год, настал торжественный день!
С утра вся семья была в радужном настроении:
— Сегодня маленький Жако сделает своё дело!
— Такой маленький — и уж заработает двадцать тысяч франков по меньшей мере! — шутил дедушка. — Молодец, Жако! Настоящий Жако!
— И это, не считая ножки! — с гордостью говорила счастливая мать. — Ножкой оп потом ещё заработает!
И все целовали маленького карапуза, который, лёжа в чистенькой кроватке, играл купонами: ручками и ножками.
— А не обрезать ли нам ему все четыре купончика?! — весело подмигивал дед. — Пусть грабит компанию! А?
Вся семья понесла маленького Жако «на место».
Младенчик улыбался и смотрел весело своими глазёнками.
— Молодчина!
Маленького Жако уложили на место, мать расцеловала его в обе пухлые щёчки и пригрозила пальчиком, чтоб лежал смирно.
Рельсы гудели уже, стонали, дрожали.
Все отошли в сторону от полотна.
Но, оставшись один, маленький Жако забарахтался ручками и ножками, стал на четвереньки и взлез верхом на рельс.
Из-за поворота с громом вылетел паровоз курьерского поезда…
— Пополам ангельчика! — рассказывала мне Жанна. — Умилительно было смотреть! Пополам! Как арбузик! Сверху беленький, а в серёдке весь красненький. А кругом кишочки, кишочки! Гарнирчиком! Красота!
И ничего за младенца не дали.
— Свинство! — выругался старик Жако. — За купон деньги, а за целую акцию ничего!
Человек, которого интервьюировали (Петербургский тип)
Как это случилось в первый раз, Иван Иванович даже не может дать себе отчёта.
Это произошло вечером, в полумраке кабинета. Дрожали красные, синие, жёлтые пятна, которые бросал разноцветный фонарик. Молодой человек сидел перед Иваном Ивановичем, наклонившись, с жадно раскрытыми глазами, засматривая ему в глубину очей, казалось, страдал и млел и только иногда шептал: