— И без сомнения, кое-что из того, к чему Алхимики проявили бы тягу к исследованию. — Я в полной мере могла представить себе его усмешку.
— Я пообещала ей не рассказывать. Но ты, тем не менее, должен был рассказать мне. Это своего рода очень важная информация с тех пор, как я стала той, кто нянчит всех вас.
— «Нянчит» — своего рода крайне отдаленное выражение, Сейдж.
— Принимая во внимание текущий сценарий? Не думаю.
Пока Адриан молчал, я бегло оглядела его. Он был одет в высококачественные темные не выцветшие джинсы и красную хлопковую рубашку, в которых он, должно быть, спал, судя по тому, что они были изрядно помятыми. Ноги его были босы.
— Ты брал с собой пальто? — спросила я.
— Нет.
Я вернулась внутрь и произвела обыск посреди беспорядка. Белокурая моройская девушка крепко дрыхла, а та, что впустила меня, развалилась на разобранном диване в другой комнате. В конце концов, я отыскала носки и туфли Адриана, разбросанные по углам. Быстро схватив их, я направилась обратно на открытый воздух и бросила их ему на балкон.
— Обувайся. Мы уезжаем.
— Ты не моя мамочка.
— Нет, твоя отбывает наказание за лжесвидетельство и воровство, если мне не изменяет память.
Это было подло, подло так говорить, но это правда. И это привлекло его внимание.
Голова Адриана резко обернулась ко мне. В глубине его зеленых глаз вспыхнула ярость, которую впервые за все время я увидела по-настоящему.
— Не смей упоминать о ней когда-либо снова. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.
Его гнев немного пугал, но я решила ему обосновать:
— Вообще-то, я была одной из ответственных, кто отслеживал документы, которые она украла.
— У нее на то были свои причины, — произнес он сквозь стиснутые зубы.
— Ты так охотно защищаешь того, кто осужден за преступление, но до сих пор у тебя нет никакого уважения к Джил — к той, которая ничего не сделала.
— У меня достаточно к ней уважения! — Он сделал паузу, чтобы прикурить сигарету дрожащими руками, и я подозревала, что он так же пытается получить контроль над своими эмоциями. — Я думаю о ней постоянно. Как же не думать? Она здесь… я могу чувствовать это, но она всегда здесь, всегда слушает мысли в моей голове, слушает то, что даже я не хочу слышать. Чувствует то, что я не хочу чувствовать. — Он затянулся сигаретой и повернулся, чтобы осмотреться, однако я сомневалась, что он действительно видел хоть что-то.
— Если ты так хорошо о ней осведомлен, тогда как ты можешь творить подобное? — Я жестом обвела вокруг нас. — Как ты можешь пить, когда знаешь, что это так же влияет и на нее? Как ты можешь делать, — я поморщилась, — то, что ты делал с теми девчонками, зная, что она может «видеть» это? Ей пятнадцать.