— Но ведь… — начала она.
— Еще светло? Ты это хотела сказать? — нетерпеливо перебил ее Скотт, глядя на Эйлин в упор. — Но ведь ради любви и наслаждения люди вступают в брак, разве ты не понимаешь?
— Ради секса?
— В том числе. Мы же договаривались о нормальном браке. А чем, по-твоему, занимаются молодые в медовый месяц?
— Я прекрасно понимаю. Правда, несколько странно сразу прыгать в постель с тем, кто даже несколько слов не произнес после свадьбы.
— Да и ты не отличаешься многословием.
— С кем разговаривать? С камнем?
— Но почему? — запротестовал Скотт, опять гладя ее волосы. Потом пальцы перебежали на шею, стали гладить грудь. — Я вовсе не каменный, Эйлин.
Он коснулся губами ее рта, трепетно ожидая ответа. Тихая ласка воспламенила Эйлин больше, чем страстные объятия. Скотт как бы исследовал тело, изучая ее ощущения и реакцию. Эйлин теснее прижалась к твердому, мускулистому торсу. Электрический разряд пронзил все ее существо, она мгновенно погрузилась в пучину буйных неконтролируемых чувств. Скотт обнял ее за талию и повел в спальню.
Лежа в шезлонге возле дома, Эйлин лениво наблюдала, как Скотт жарит в переносном гриле бифштексы. У подножия деревьев резвились белки, в темнеющем воздухе начинали танцевать светлячки, слышалось пение цикад.
И хотя винный погреб на ранчо не отличался размерами, подбор вин был отменным. И Скотт следил за тем, чтобы бокал Эйлин не пустовал. Она потягивала изумительное бургундское и перебирала в памяти события минувшего дня. Скотт оказался замечательным любовником — умелым, внимательным, нежным. И тем не менее девушку не покидала непонятная тревога из-за очень странного настроения Скотта на свадьбе. Да уймись же! — ругала она себя. Может, это всего лишь естественное волнение. Не делай шума из ничего. Ведь сейчас-то он доволен!
Мысли ее нарушил Скотт.
— Пойдем в дом? — Он вынимал из гриля аппетитные бифштексы. — Здесь, конечно, приятнее, но скоро нас съедят комары.
Эйлин последовала за ним. Скотт поставил деревянное блюдо с румяным мясом на стол, потом принес из кухни свежую зелень.
— Как хорошо, что хоть кто-то из нас умеет готовить, — похвалила Эйлин.
— Не радуйся прежде времени. Салат и бифштексы — практический предел моих кулинарных талантов.
— Плохо, — покачала она головой.
После обеда молодожены вернулись в гостиную. Пейзаж за окном изменился. В вечернем темно-синем небе светил серп луны, бриллиантами сверкали миллионы звезд. В темноте, когда не горели неоновые фонари, они казались особенно чистыми и яркими, даже умиротворяющими. Скотт находился в благодушном настроении, и остаток вечера прошел лучше, чем ожидала Эйлин.