Заметив на его лице нетерпение, Эйлин поняла — продолжать бесполезно. И убрала с колен салфетку.
— Конечно, — ответила она. — Пойдем?
Прошла еще неделя, но Скотт так и не возвратился к разговору. И Эйлин не стала обращаться к нему: муж выглядел рассеянным, почти подавленным.
Почему Скотт не откроется ей? Брак для того и существует, чтобы разделять с близким человеком и радость, и горе. Она тщетно пыталась пробиться сквозь оболочку вежливой сдержанности.
— Опять тяжелый развод? — спросила Эйлин однажды вечером.
— Да нет, просто устал.
— Может, отдохнешь несколько дней?
— У меня нет времени! — раздраженно ответил Скотт.
— Ты рискуешь заболеть от переутомления. Тогда потеряешь еще больше.
— Мне ничего не нужно! Не могла бы ты отстать от меня?
Эйлин вихрем бросилась вверх по лестнице и захлопнула дверь спальни. Через час сокрушенный Скотт лежал рядом, расточая поцелуи и извинения. Однако перемирие было временным, и проблема только усугубилась.
Рабочий день Скотта все удлинялся. Вместо того чтобы возвращаться домой к восьми, он приходил в девять, десять, иногда в одиннадцать, вел себя непредсказуемо. Эйлин задумалась: не появилась ли у него другая женщина? Всерьез такой мысли она не допускала — по соглашению стороны должны соблюдать честность. Но едва Эйлин задавала вопрос, как Скотт ловко осаживал ее уклончивыми ответами, что делало честь его дипломатическим способностям.
Эйлин понимала — лучше оставить его в покое, пусть сам преодолевает трудности. Но она выросла в семье, где все члены семьи привыкли обсуждать проблемы, коллективно помогать друг другу, а потому не могла смириться с выжидательной позицией.
Нет, обязательно дождусь его сегодня и расставлю точки над i, решилась Эйлин.
— У тебя неприятности со «Сплендор-центром»? — спросила она. — Что-то произошло?
— Почему ты так думаешь? — вскинулся Скотт. Она подловила момент, когда муж укладывался в постель.
В его голосе Эйлин уловила нечто, укрепившее подозрения.
— Просто ты давно не рассказывал о стройке.
— Возможно потому, что моя работа не имеет к тебе никакого отношения. Я же не сую свой нос в «Классику и дизайн»! А почему ты позволяешь себе? — Он погасил свет и отвернулся. — Наша профессиональная жизнь не имеет никакого отношения к семейным делам. Разве договор не подразумевает такой параграф?
— Прошу прощения! — Эйлин не могла скрыть в голосе дрожь. — Я полагала, что мы его перешагнули и стали действительно мужем и женой. Значит, я не так поняла условия. Обещаю больше не тревожить тебя расспросами. — От злости и обиды слезы хлынули из ее глаз.