— Что до меня, — сказал торговец, — то я полагаю отвезти ее в Святую землю, где священники заплатят двойную цену, лишь бы она вернулась к сражениям.
Нитц кивнул ему и, крякнув от напряжения, поднял сундук.
— Скажи им, что снял ее с мертвого тела. Если станешь рассказывать, каким образом она к тебе в действительности попала, ничем хорошим это не кончится. Ни для кого.
Торговец кивнул.
— Так мы все говорим.
— Вот именно.
Подъем на холм под звук колес повозки торговца, двигавшейся сзади, оказался легче, чем ожидал Нитц. Сундук весил немало, но молодой человек вполне с ним справлялся. Он одолеет кряж, потом спустится в долину…
И все же, ставя сундук на землю возле большой красной чешуйчатой лапы, Нитц вздохнул с искренним облегчением.
— Вот, держи, — сказал он, отряхиваясь от пыли. — Две сотни монет, как договаривались. — И он поднял взгляд вверх, где мерцали расплавленным золотом драконьи глаза. — Теперь твой черед держать слово. Выплюнь ее!
Зейгфрейд ответил пристальным взглядом и не преминул задать довольно-таки бездушный вопрос: а что, собственно, принуждало его держать данное слово? Тем не менее он повел широкими чешуйчатыми плечами, распахнул рот и сделал рвотное движение, издав соответствующий звук.
Затаивший дыхание Нитц увидел, как нечто липкое и зеленое выпало наземь и осталось лежать неподвижно. Он отважился перевести дух, лишь когда это «нечто» зашевелилось и под слоями густой слюны изумленно раскрылся единственный глаз.
— Батюшки! — прозвучал тонкий крик. — Что ж ты с ней сделал!..
С одеялом в руках к ним уже спешила Армеция. Леонард следовал за нею по пятам. Все вместе они принялись оттирать великаншу и кутать ее в одеяло.
Зейгфрейд снова передернул плечами.
— Что сделал, что сделал… Съел я ее, вот что! — отдаленным громом пророкотал его голос. — А потом отрыгнул!
— Понятия не имел, что драконы на такое способны, — попыхивая самокруткой, задумчиво произнес сэр Леонард. И добавил: — Как причащусь славной травки, аж голод чувствовать начинаю.
— Если будешь наблюдательнее, ты о драконах еще и не такое узнаешь, — с пакостной усмешкой проговорил Зейгфрейд. — Например, убедишься, что четверым двуногим козявкам не так-то просто убить одного из нас.
— А также, что драконы умеют сбрасывать хвосты, — пробормотал Нитц, морщась при виде тупой шишки в конце шипастой красной спины, за крыльями. — Больно было?
— Отрастет, — сказал дракон. — Все отрастает.
— У драконов?
— У людей тоже, — ответило чудовище. — Как и все то, что они успевают разрушить за время своей короткой и бессмысленной жизни.