— Верно говорю: глупишь ты, Перла, что не идешь за Эркюля. Послушала бы меня! Мы небогаты, да и ты не блещешь ни красотой, ни умом. Вот и взяла бы, что ли, Эркюля! Все равно никто другой не позарится на тебя.
Перла покраснела, стиснула зубы и уставилась на свои руки, пересыпавшие солью сушеную рыбу. Ее сестрица вышла за самого здоровенного из деревенских олухов и уже родила ему двоих маленьких дочек. От обиды у Перлы перехватило горло, потом на языке вскипела пара-тройка жгучих высказываний, она вскинула глаза, приготовившись дать какой следует словесный отпор…
И увидела, что сестра смотрела мимо нее — на дорогу и рот у нее постепенно раскрывался от изумления.
— Господи всеблагий. — Сестра подхватилась на ноги и, размахивая руками, побежала прочь из тесного круга домиков к берегу, куда ушли их мужчины.
Оставшись одна, Перла медленно поднялась, неотрывно глядя на вереницу нарядных всадников, скакавших в ее сторону по дороге.
Вот один вырвался вперед, он размахивал палкой.
— Пади! — крикнул он. — Пади ниц, дура, на землю перед лицом герцога!
Перла упала на колени, продолжая снизу вверх таращить глаза. Всего здесь было с полсотни всадников, но она смотрела лишь на передних. Они были в кольчугах и длинных накидках, красиво расшитых золотом и серебром, в латных башмаках со шпорами, а великолепные кони под ними так и лоснились. У того, что ехал посередине, красовался на шлеме золотой обруч.
Всадник вытянул ее палкой по спине.
— Сказано тебе, наземь!
— Так я же на земле, — всхлипнула она и закрыла руками голову.
— Все вы там, падите ниц! — заорал глашатай.
Перла услышала голоса позади и поняла, что успели собраться жители деревни, а значит, она была уже не одна. Вот и хорошо.
Тут заговорил другой рыцарь, почти как священник, декламирующий наизусть:
— Слушайте, люди рыбы и моря! Жители деревни, названной по имени Святой Богоматери! Знайте же, что его высочество герцог обнаружил, что здесь живут лучшие рыбаки его страны. За последние годы в этой деревне вылавливали больше рыбы, чем где-либо еще.
Народ ответил приветственными кликами, но не слишком уверенно, и зычный голос продолжал вещать:
— А посему герцог решил отныне взимать с вас удвоенные налоги. И мы явились забрать то, что вы нам задолжали!
Приветствия сменились ошеломленным безмолвием. Перла, съежившаяся на земле, оторвала взгляд от собственных пяток и посмотрела на жителей, сгрудившихся позади. Большинство уже стояло на коленях, теперь их примеру последовали и все остальные. На обращенных вверх лицах читалась мольба.
Только брат Перлы, Марко, вышел вперед. Пройдя мимо сестры, он в одиночку встал перед герцогом и сказал: