– А в городе не исчезают?
– Нет, вроде бы, не слышала. Гибнут время от времени, или твари нападают, или в драках, или еще что… здесь все нервные, случаются и поножовщины, и стреляют друг друга.
– Часто?
– Не часто, но слышишь время от времени, – ответил она. – Коммуналки, общаги, скудость жизни, опасность постоянная – срываются. Самоубийств хватает, многие пьют как… не знаю кто. Тут уже ночлежки-рюмочные появились. Сначала Администрация их прикрыла, а потом вышло, что много работяг упиваются так, что до дому дойти не могут, ну и гибнут в темноте. Решили, что пусть хоть так, хоть это больше свинарники напоминает. Говорят, раньше в общежитиях спиртное пытались запрещать, но тоже плохо закончилось, вплоть до того, что стреляли в проверяющих, когда те по комнатам шастали. Теперь вроде даже продают в буфетах. Так?
– Продают, – кивнул я. – Но не видел, чтобы в общаге очень уж керосинили, все в меру, вроде бы.
– Это потому что ваши вроде как в почете в городе, и народ душевно покрепче подбирается. А глянь на общаги шахтерские, металлургического, путейские – это же страх сплошной. Люди все из будущего, большинство к такой жизни не привыкли. И у всех там семьи, друзья, какая-то жизнь налаженная, и вдруг так за шкирку – и прямо в корыто с помоями. Каждый выдержит?
– Нет, не каждый, не думаю, – согласился с ней я.
– Вот и результат. Так что тебе повезло. Ты про Афганскую войну эту свою в анкете писал?
– Разумеется.
– Вот считай, что она тебя и спасла, таких как ты на примете держат, и направляют только во всякие военизированные места, вроде Горсвета, Комендатуры или службы охраны горбезопасности. В разведбат отбор строгий, там труднее.
– А если бы я на угольный разрез попросился? – полюбопытствовал я в порядке бреда.
– Если ты не великий профессионал в этом деле – отказали бы.
– А что в Сальцево? Там как жизнь?
– А такая же, люди-то те же. Я там редко бываю, но судить все же могу. Здесь всем Администрация заправляет, а там все больше частник. У одного столпа общества кирпичный завод, у второго – стекольный. Там карьер большой с каким-то песком, при нем они. Кто-то базаром командует, кто-то пристанями, у кого-то баржи, а все вместе они власть. А простым людям одинаково, что здесь, что там.
– Вообще никакой разницы?
– Ну… есть какая-то, но больше внешняя. Там вроде как свободы больше, но… а тут ее мало, что ли? Разве что в работе, кабак открыть или лавку на рынке – пожалуйста, а что серьезней – никак, отберут.
– А твой аэродром?
– Уже отбирают. Тут это вежливо делают, тебя же командовать оставляют, и снабжение налаживают, мол, что тебе возиться? Но все же это уже не твое, не понравишься…