– Ну так, краем уха, – уклончиво ответил я.
– Мы и не рекламируемся особо. Завтра после дежурства свободны?
– М-м…, – растерялся я. – Вообще были планы…
– А вы их отмените, – сказал Милославский довольно жестко, что уже следовало воспринимать как приказ. – Потому что я вас могу и повесткой вызвать, вы для нашего отдела большой интерес теперь представляете. Другое дело, что вы, как я понял, человек любознательный, так что все у нас будет взаимно – вы нам поможете, а мы – вам. И не только знаниями, может быть. Договорились?
– Разумеется, – усмехнулся я. – Планы изменим, с утра к вам заеду.
– К десяти подходите, прямо в кабинет, я предупрежу.
Некоторое время ехали молча, затем я сказал:
– Мне тут вчера интересную вещь рассказали…
– Да?
– О том, что если беременную женщину привезти на границу Тьмы, то беременность куда-то девается. Это правда?
– Это правда, все верно, – кивнул он. – А что конкретно хотели спросить?
– Почему? Как так получиться может?
– Доказательств не имею, но… Полагаю, что в этих местах время идет в обратную сторону.
– В смысле?
С этим вопросом я как-то начал повторяться, как мне кажется. Ну да и ладно.
– В смысле самом прямом – оно идет в противоположном направлении. Мы же говорили с вами о природе Тьмы, если мне память не изменяет.
– Да… Тьма – это то, куда утекает эта наша самая река времени, – вспомнил я его слова. – Так?
– Так, но река не обязана течь прямо, а Тьма не должна сталкиваться со светом. Сама суть аномальности Отстойника в том, что здесь пересеклось то, что пересекаться никак не должно – Свет и Тьма. То, откуда к нам приходит наше время и то, куда оно уходит. Это неправильно. И граница рождает временные аномалии.
Мне как-то сразу вспомнилось удивительно хорошее состояние машин, а главное – аккумуляторов, что мы взяли в Порфирьевске. Из того, что мне удалось узнать до этого, оно должно было быть хуже. И Федька доехал на своем «Блице» до Углегорска с трудом, как он рассказывал, резинки все же рассохлись… А тогда Тьма, с его же слов, была подальше.
Вообще-то Милославский сказал нечто такое, что уже можно считать заранее окупившимся. «Гончие» «гончими», а вот возможность брать что-то почти новое в этом мире стоит многого. Над картой посидеть, посмотреть, где граница Тьмы отодвинулась…
– Это что, вблизи Тьмы мы молодеем? – спросил я.
– Думаю, что да. И очень сильно. Вы после полета к Тьме как себя чувствовали?
– Испуган был… адреналин, – начал я вспоминать свое состояние. – А потом да, прилив бодрости, в ресторации с Настей хорошо посидели и даже не опьянели… Да, что-то странное было, эйфория какая-то, но…