Кейл уставился на деньги, словно не понимая, что это такое, потом на Мэллоя.
— За что же вы тогда платите?
— Я хочу внука. Я не занимался Ханной, поэтому хочу искупить свою вину.
— Вы меня нанимаете, чтобы…
— Именно. В конце концов, ты законный муж моей дочери. Твоя обязанность подарить мне внуков. Я не становлюсь моложе, так что поспеши.
— Но я же полу…
Мэллой махнул рукой:
— На внуках это не сильно отразится. Они будут на четверть индейцами, на четверть французами, но они будут американцами. У них будут отменное здоровье и связи в обществе. Так как?
— Мэллой, — пробормотал Кейл, — вы расчетливый сукин сын.
— Хоть горшком назови, — с иронией усмехнулся Уолтер, — для меня главное, что моя дочь любит тебя.
Кейл посмотрел на него с сомнением.
— Это выше моего понимания, но это точно не каприз. Она могла выбрать любого, но выбрала тебя. Ты счастливчик.
— И сукин сын.
— Мы оба хороши, — усмехнулся Мэллой. — Скажи мне, Элиот, ты любишь Ханну? Только не лги!
— Да, люблю, как бы она ко мне ни относилась, — ответил он, глядя Уолтеру в глаза.
— Ну, хоть в чем-то мы схожи. Тогда иди и скажи ей об этом, иначе закончишь, как я. Если бы я знал, как сложится моя жизнь, я бы провел все время, каждую свободную минуту с Клариссой. — Было видно, как нелегко дались ему эти слова. — Если ты действительно любишь Ханну, то иди и скажи ей об этом.
Кейл не был уверен, что это хороший совет. Мэллой совсем не знает, как развивались их отношения.
Хотя, возможно, он и прав. Может быть, он просто запрещает себе надеяться на возможность любить и быть любимым.
— Иди же! — Мэллой открыл дверь.
Кейл шел по коридору и испытывал странное чувство неуверенности в собственных силах. Он никогда никому не говорил тех заветных трех слов, которые женщины хотели от него услышать. У него было такое ощущение, что он вышел на охоту безоружным.
Неужели Ханна любит его? Ему ничего не остается, как поехать на ранчо и выяснить все самому.
Ханна перевела взгляд с двух мальчиков, которых наняла для уборки двора, на всадника, приближающегося к ранчо.
Кейл… Сердце забилось часто-часто и внезапно словно остановилось. Он скакал с такой грацией, что она невольно залюбовалась им. Кейл был в белой рубашке, красиво подчеркивающей бронзовый цвет кожи, и темных бриджах, обрисовывающих мускулистые бедра.
Она должна взять себя в руки и не выдать охватившего ее волнения. Кейл не должен знать, что она едва жива от восторга, что видит его вновь. Времени на раздумья оставалось не так много, и Ханна решила, что лучше всего быть естественной.
Скорее всего, это совсем не дружеский визит, но она до конца не была в этом уверена. Но ведь зачем-то он изменил свои планы, хотя сейчас должен быть на суде над Прайором в Форт-Смите.