Альберт пришел в ужас, потому что, как ему доложили, на этих словах герцога все гости так и покатились со смеху.
— Подобное высказывание откровенно вульгарно, — сказал Альберт.
Прежде Викторию скорее обрадовали бы дядины слова: Альберту так не терпелось вернуться к ней, что он рано ушел с банкета. Однако негодование Альберта заставило ее взглянуть на все его глазами.
— Это роняет нас в общественном мнении, — сказал Альберт. — Это создает в умах людей непристойные образы.
Вот тут она страшно разозлилась на дядю Кемриджа и на все королевское семейство.
— Это все потому, что не сбылось его желание — женить на мне своего Джорджа, — сказала она.
— Они всегда будут болтать о нас подобным образом, — грустно сказал Альберт, — потому что мне позволительно делить с вами лишь эмоциональную сторону вашей жизни.
Итак, они снова вернулись к тому же!
Виктории казалось, что нормальные отношения у нее могут быть только с лордом Мельбурном.
Она часто раздумывала о прежних днях, когда они с лордом Мельбурном были так нужны друг другу. Если какой-нибудь день проходил без него, она чувствовала себя по-настоящему несчастной; и она не находила себе места, когда он, к примеру, обедал в доме леди Холленд. Она не могла понять — и не раз говорила ему об этом, — что такого нашел он в этой женщине: у нее прямо-таки вульгарный рот. Лорд Мельбурн всегда смеялся над тем, что он называл «холерическими вспышками проявления королевского нрава»; и очень скоро она тоже стала смеяться вместе с ним.
Он был рад, что она довольна браком (но, возможно, она не совсем довольна из-за того, что Альберта никак не удается убедить не вмешиваться в их дела), и часто он так и говорил ей об этом. Но это означало, что ее отношения с лордом Мельбурном несколько изменились. Он уже не был для нее важен, как прежде, и, возможно, именно поэтому она то и дело подчеркивала, что он всегда останется одним из самых дорогих ее друзей.
Однако, несмотря на тот факт, что положение менялось и возраст лорда Мельбурна начинал уже сказываться, развлечь ее ему по-прежнему удавалось легче, чем кому-либо другому. Лорд Мельбурн любил посплетничать, он знал столько интересного о людях. Альберт же считал сплетни предосудительными. Альберт был, разумеется, прав. О Боже, Альберт был до того добродетелен, что категорически отвергал многое из того, что ей прежде нравилось — танцы, засиживание допоздна, пересуды. По сравнению с Альбертом лорда Мельбурна можно было назвать безнравственным, но если кому-то он и казался таким, то она-то прекрасно знала, какой это